Париж: анатомия великого города

Действительно, заправлявшие семьями и вечно озабоченные, чем прокормить детей, женщины даже больше, чем мужчины, находились в прямой зависимости от мрачных реалий ежедневной политики. Женщинам было легче объединить в сознании финансовые трудности повседневной жизни улиц и глобальные государственные процессы. Группа женщин в октябре 1789 года едва не линчевала некоего пекаря, уличенного в использовании неверных весов. Беднягу спасла стража, но разъяренные дамы уже не могли остановиться: они бросились к зданию ратуши, затем зачинщицы повели разрастающуюся толпу через реку на Ситэ, потом по Новому мосту мимо Лувра и Тюильри к Версалю, где, в конце концов, осадили палату Национального собрание и резиденцию короля. Всю ночь толпа выжидала, а с рассветом ворвалась в королевский дворец.

К утру рать бунтовщиков состояла из нескольких тысяч женщин, вооруженных пиками, мечами, пистолетами и мушкетами. Королю не оставалось ничего другого, как напялить на свой костюм кокарду революционных цветов — красного, белого и синего — и позволить эскортировать себя в Париж. По пути революционерки издевательски салютовали монарху, насмехались, непотребно задирали юбки, угрожающе жестикулировали в адрес королевы. Больше королевская чета не увидит Версаль. Парижане возомнили, что теперь им позволено все.

Революционные настроения очень скоро приведут к убийству монарха. Король только усугубил свою участь, противясь реформам и устраивая заговоры с иностранцами — его не оставляло стремление вновь подчинить Париж. А 20 июня 1791 года он даже предпринял неудачную попытку бежать из столицы, но был замечен бдительным революционером в Варение и возвращен обратно. Побег, пусть и неудавшийся, укрепил недоверие парижан к королю; на улицах, в кофейнях и революционных клубах разговоры шли только об одном: что теперь делать с монархом.

Решающую точку в этих обсуждениях поставила демонстрация 20 июля 1790 года: около 50 000 рабочих и жителей Фобур Сент-Антуан и Фобур Сен-Марсель вышли на Марсово поле и потребовали голову короля, которого теперь называли «Людовик Капет» (все французские монархи, ведущие свою историю с Гуго Капета, отныне считались незаконными правителями). Отряд растерявшихся при виде такой толпы солдат открыл огонь — около пятидесяти человек были застрелены. Антимонархические настроения усилились.

Позиции монарха еще более пошатнулись, когда пришли вести об опасности прусского вторжения. Затем вышел манифест, в котором союзники под руководством графа Брауншвейгского заявляли, что полностью разрушат Париж, если королю будет причинен какой-либо вред. Такой поворот событий был на руку экстремистам, вошедшим в историю под именем якобинцев. Возглавлял эту фракцию Максимилиан Робеспьер, объявивший, что «отечество в опасности» и спасти его можно, лишь избавившись от монархии. Якобинцы, они же la Société des Amis de la Liberté et l'Égalité[79], получили свое самое известное имя от местоположения штаб-квартиры политического клуба в здании доминиканского ордена на улице Сент-Оноре (в свою очередь, монахов этого ордена называли якобинцами из-за того, что изначально их орден располагался на улице Святого Иакова — Сен-Жак). В клубе состояло не более 3000 членов, но им удалось быстро взять под контроль весь Париж. Самыми видными активистами этой фракции были Жорж Дантон, Камилл Демулен, Жан Марат, Антуан Сен-Жюст и, конечно, их руководитель Максимилиан Робеспьер. Якобинцы требовали полной демократии, оправдывали революционное насилие и диктатуру во имя достижения цели. Массовые убийства начались в конце лета. 10 августа в Тюильри толпа смяла королевскую швейцарскую гвардию. В сентябре тысячи заключенных были казнены без какого-либо суда и следствия, король потерял трон, а груда трупов легла в основание Первой французской республики.

21 января 1793 года на площади Революции (ранее площадь Людовика XV) короля гильотинировали. Размах насилия в Париже достиг неслыханных размеров. А на авансцене разворачивалась так называемая «вторая революция», вызванная убийствами 10 августа 1792 года.

На тот момент в столице существовали три основных противоборствующих силы: санкюлоты, которые представляли народ, жирондисты, представлявшие буржуазию, якобинцы и монтаньяры (последние получили свое имя оттого, что в Конвенте сидели на самом верху) — экстремальная левая фракция, обещавшая установить «режим охраны добродетели». К осени 1792 года, после кровавой фракционной борьбы, интриг и заказных убийств, якобинцы стали неоспоримыми лидерами революции.