Парижская любовь Кости Гуманкова

Первым раскошелился бывший покровитель детей-инвалидов: он выписал доверенность на сто тысяч, получил кучу талончиков и побежал в «Осинку», где накупил пива, сигарет, французских сыров, фаршированных оливок и прочих дорогих удовольствий. Весть о том, что № 62 отоварился и с тяжеленными пакетами движется к своему домику, мгновенно облетела Демгородок. Вдоль всего пути следования собрались толпы поселенцев, они смотрели на волокущего покупки человека-крота с завистью и ненавистью одновременно.

– Это настоящий мужчина! – ядовито сказала изолянтка № 93-А своему супругу – бывшему министру иностранных дел. Тот все никак не мог решиться и купить своей жене набор французской косметики, без чего она отказывалась быть женщиной в буквальном смысле слова.

– А-а-а! Пропади все пропадом, – на безукоризненном английском с легким оксфордским заиканием крикнул № 93 и швырнул себе под ноги казенный джинсовый кепарь.

И тут началось! Обитатели Демгородка толпами бросились в «Осинку». Доверенности на умопомрачительные суммы подписывались с такой легкостью и нераздумчивостью, точно это были какие-то там смешные договоры о территориальных уступках, моратории на какие-то там позатырканные в шахтах ракеты, указы о приватизации МГУ или ГУМа… К вечеру валютный магазинчик стал похож на заурядное сельпо – кроме продавщиц и мух, ничего больше не было. Но вошедшие в раж изолянты уже вели списки, держали ночную очередь, жгли костры, чтоб не замерзнуть, рисовали на ладонях фиолетовые порядковые номера. А когда экс-ПРЕЗИДЕНТ на полночную перекличку прислал вместо себя пресс-секретаря, произошел форменный скандал с визгливыми выкриками типа: «Самый умный, что ли?» или «Залил глаза-то!»

Генерал Калманов лично вылетел в Москву с докладом.

Вскоре между Демгородком и Большой землей начал курсировать военный вертолет. Он доставлял все новые и новые груды товаров, мгновенно исчезавшие в этом потребительском самуме. Былое Змеиное болото стало напоминать нью-йоркские задворки: везде валялись иссякшие пивные банки, пустые коробки из-под сигарет, цветастые обертки и прочая импортная шелуха. Повсеместно возникали пирушки, переходящие в попойки и заканчивавшиеся обычно крутыми разборками по поводу того, кто был, а кто не был возле Белого дома 19 августа 1991 года.

К адмиралу Рыку уже пошли письма и рапорты: мол, очень даже странно, что государственным преступникам живется куда лучше, чем народу, титаническим трудом восполняющему урон, нанесенный стране жирующими ныне врагоугодниками и отчизнопродавцами. Но Избавитель Отечества только улыбался в усы и, поигрывая своей знаменитой серебряной подзорочкой, отвечал: «Это не всерьез и не надолго…»

Торговый бум прекратился так же неожиданно, как и начался. Западные банки перестали оплачивать впопыхах выписанные доверенности, ибо разохотившиеся изолянты подзабыли, что все на свете, даже валюта, имеет печальную особенность – кончаться… День ото дня в «Осинку» заглядывало все меньше покупателей, территория Демгородка силами активистов общества имени А. М. Рык (Конотоповой) постепенно очищалась, а вертолет стал прилетать все реже и реже, пока окончательно не исчез.

Предпоследним сошел с дистанции изолянт № 57, в прошлом лидер сахатских сепаратистов и генеральный директор концерна «Якуталмаз». Лишь № 62 каждую неделю методически сдавал свою законную сотню тысяч долларов – а то и две! – получал соответствующее количество талончиков с треугольными штампиками и отправлялся за покупками. Всеобщее возмущение вызвал факт приобретения им безумно дорогого японского телескопического спиннинга якобы для ужения рыбы в демгородковском пруду. Для сравнения: даже экс-ПРЕЗИДЕНТ, страстный рыболов, в прежние времена летавший по субботам на Великие озера, теперь довольствовался скромным удилищем, вырезанным из молодой коленчатой березки. «С жиру бесится!» – возмущались поселенцы. Правда, на несколько дней их воспаленное внимание переключилось на изолянта № 802 – здоровенного малого с лицом начитанного хулигана. В своей доогородной жизни он был знаменитым проповедником-экуменистом. У этого хулителя истинной веры ни с того ни с сего вдруг обнаружились заветные талончики, и он зачастил в «Осинку». Однако ситуация довольно быстро разъяснилась: талончики оказались умелой, но небезукоризненной подделкой, что и обнаружил своевременно учетно-финансовый отдел. Подъесаул Папикян собственноручно отхлестал мошенника по щекам, приговаривая в том смысле, что, мол, подделать платежный документ – это тебе не экуменизм заместо православия впарить! А перед очередным воспитующим киносеансом был объявлен и приговор – три месяца принудработ на общественном картофельном поле с конфискацией неправедно нажитого имущества.