Парижская мода. Культурная история

Хотя по современным стандартам ручное колорирование эстампов кажется непомерно трудоемким процессом, для своего времени это был необходимый шаг, обеспечивающий массовое тиражирование иллюстрации. Видно также, насколько искусно и профессионально работали сестры Колен, особенно по сравнению с этими командами колористов. Однако самые качественные модные эстампы не могли передать все достоинства изысканных акварельных миниатюр; при вынужденно грубой и четкой печати потери были неизбежны.

La Vie Parisienne

Существовала поза, которую никогда не принимали манекены на модных картинках: они никогда не ложились и не вытягивались поперек страницы в позе одалиски. Это было прерогативой изображений, публиковавшихся в издании La Vie Parisienne – специфической газете, ориентированной на мужскую аудиторию и, вероятно, на дам полусвета. Подзаголовок издания гласил: «Изящные манеры – новинки – фантазии – путешествия – театр – музыка – мода» (позже к этому списку добавился «спорт»). Хотя мода была упомянута последней в списке, она, возможно, была самой важной составляющей издания. В La Vie Parisienne не публиковали модных картинок. Вместо этого в газете имелись визуальные развороты и разнообразные иллюстрации, на которых часто изображались интимные предметы моды – например, нижнее белье или корсеты.

Иллюстрация «Как они готовятся ко сну», например, была посвящена ночным рубашкам. (Под словом «они», разумеется, подразумевались женщины.) Картинка «Как они едят аспарагус», с ее недвусмысленными фаллическими коннотациями, подверглась цензуре. В 1860‐е годы, когда цензура была еще довольно строгой, внимание преимущественно уделялось нарядам – бальным платьям, декольте, фантазийным костюмам. Разворот «Платья и прически. Воспоминания о бале» сопровождался комментарием: «Это платье или трико?.. Очень плотно облегающий костюм». Затем, в конце 1870‐х годов и особенно после 1881 года, официальные цензурные требования смягчились. В газете чаще стали появляться изображения предметов нижней одежды, а затем и обнаженная натура. Наступала великая эпоха эротического нижнего белья – разноцветного и шелкового.

Разворот, посвященный Парижскому салону 1877 года, уделял внимание только женским образам. Заголовок гласил: «Моды и конфекцион, 1877». В этой публикации известный живописец Каролюс-Дюран именовался «нашим выдающимся… кутюрье» и пояснялось, что его портрет дамы, полулежащей на кушетке, посвящен «доходам рабочих [шелковой индустрии] Лиона»: «Пышный туалет месье Каролюса-Дюрана стал настоящей сенсацией: на него пошло 75 метров шелка!» «Нана» Мане, портрет куртизанки в будуаре, представлялся как «беглая зарисовка интимного туалета. Корсет от мадам X. Белье от мадам Y»[201].

К подобной же шутке прибег Берталь в «Комедии нашего времени»: две дамы пристально разглядывают картину на выставке, и одна из них произносит: «Говорю тебе, это платье от Ворта. Я узнаю его стиль»[202]. Примечательно, что Берталь рисовал карикатуры для «Парижской жизни». Важнее, однако, что он разделял с Марселеном и другими сотрудниками издания тот специфический фривольный и дерзкий взгляд на социальные и сарториальные феномены, которого недоставало большинству женских журналов.

Карикатуры на модные нелепицы вступали в противоречие с журнальными текстами, зачастую пестревшими подобострастными описаниями «очаровательного нового туалета, представленного графиней Шуваловой на ее небольшом утреннем приеме в русском посольстве в Лондоне» или оперного костюма, «в который облачилась юная баронесса де Ж.». На самом деле La Vie Parisienne, по-видимому, публиковала много оплаченных рекламных объявлений, замаскированных под беспристрастные редакционные заметки: «Белье от мадам Альбер Леблан – это поэзия, сон, аромат парижской моды»[203]. Значительная часть модных наблюдений, однако, относилась к разряду социальной и эротической физиологии в манере Бальзака.

Одна серия иллюстраций демонстрировала разнообразие нарядов, которые дама надевает в течение дня, причем везде, где возможно, художник старался подчеркнуть ее сексуальные формы. В некоторых эпизодах – выход к завтраку, поездка в коляске, посещение театра – изображалась пара: мужчина и женщина. Сопровождающий рисунки текст, в частности, эксплицировал недвусмысленные ассоциации между пеньюаром и посткоитальным удовольствием: