Парижская тайна, или Истина в вине

Любовью она занималась страстно и с большим удовольствием, не думала в этот момент ни о чем другом, что не так уж часто бывает с женщинами. Тысячи мелочей, которые их занимают, в самый неподходящий момент, словно булавочные уколы на полотне любовных ласк: «Ой, я туалетную бумагу забыла купить…», «Завтра бы не проспать…», «У него в носу волосок…», «А так ли я все делаю?» Ника слишком уж себя любила, чтобы это ее занимало. Особенно последнее: а так ли я все делаю? Ему даже казалось, что все ее небольшое, стройное тело одна сплошная эрогенная зона, где ни дотронься, откликается охотно. Она сосредоточена только на своих ощущениях, на том, чтобы получить удовольствие. Мужчина же особое удовольствие получает, когда женщина в его руках тает.

В конце концов, они так увлеклись, что оба сознательно затягивали ласки. Она не выдержала первой, движения ее бедер стали все чаще и чаще, наконец, она выгнулась дугой в его руках, застонала, забилась, а потом затихла. Он почувствовал, что проник в ее расслабленное тело так глубоко, как только возможно, и кончил сам. Потом какое-то время лежал у нее на груди, выравнивая дыхание. Затем почувствовал, как Ника подула ему на лоб, на слипшуюся прядь волос и тихо сказала:

– Раздавишь. Слезай.

Он спрыгнул с кровати и исчез в ванной комнате. Когда вернулся, Ника пила пиво прямо из горлышка и хрустела орешками. Настроение у нее было прекрасное! Молочная кожа лоснилась, рыжие кудри блестели, а глаза сияли. На тумбочке, в пивной луже, валялось бриллиантовое колье. Видимо, она опять неловко открыла бутылку.

Пока Ника принимала душ, он и сам отведал, наконец, пива, открыл пакетик с чипсами. Не такой уж скверный уик-энд. Есть и положительный момент. Она вышла из ванной, накинув на плечи полотенце. Бюстгальтер и трусики по-прежнему валялись на ковре.

– Красивая я? – спросила, усевшись на кровати и поправляя прическу.

– Очень! – Потом спохватился: – Черт! Меня ж хозяйка ждет! Я имею в виду хозяйку фирмы. Елизавету Петровну. Мы с ней деловые партнеры.

– А-а-а… Ну и что? Подождет!

– Я обещал к ней зайти после ужина.

– Да нужен ты ей! – фыркнула Ника. – Она Вороновым занята. Видал, как она на него смотрит? Будто съесть хочет. Подавится!

– Слушай, а ты не боишься?

– Чего?

– В одной из спален замка, в соседнем крыле, лежит труп. – Он сделал страшные глаза.

– Мне что, лечь рядом и готовиться к похоронам? – насмешливо спросила Ника.

– Какой цинизм!

– Ха! По телику еще не то показывают. Как ни включишь – кровища! Так и хлещет! Все уже привыкли. Еще?

– Пива?

– Любви, дурак!

– Какая ты ненасытная… Не понимаю, как Таранов мог тебя забыть? Пьяный был, что ли? Или под кайфом?

– Да ну тебя! Он не колется.

– Может, кокс нюхает?

– Да ну тебя! – рассмеялась Ника. – Он не такой.

– Видать, ты хорошо его знаешь. – Он почувствовал укол ревности.

– Но тебя я хочу узнать еще лучше.

А приятный выдался вечерок! В соседней комнате было тихо, видимо, Елизавета Петровна еще не вернулась. Может, и она неплохо проводит время? Чем черт не шутит.

– О чем думаешь? Думать не надо, – хихикнула Ника. – Иди сюда. Будем целоваться!

Любовная возня продолжалась до часу ночи. Потом он спохватился: надо бы и хозяйку проведать. Глянуть, что и как. И кто где? Высказал крамольную мысль вслух. О другой женщине в присутствии женщины.

– Тебе больше всех надо? – зевнула Ника, показав розовый язычок. – Не парься.

– Ты здесь будешь спать? В моей комнате? Или к папе с мамой пойдешь?

– Я уже взрослая девочка. Родители думают, что я у себя в комнате. Мне Воронов выделил помещение. Проникся. Так что я теперь здесь на законных основаниях. Пожелала родителям спокойной ночи и поцеловала в щечку. Здесь останусь. А ты что, возражаешь?

– Мне надо глянуть, что там.

– Там – это где?

– В коридоре. И на площадке у смотровой башни.

– Я с тобой!

Она проворно вскочила и натянула платье. Он тоже оделся, выбрав джинсы и свитер, нашел в шкафу удобные кроссовки.

– На дело, что ли, собираешься? – хихикнула Ника. – Могу на шухере постоять.

– Годится! Идем.

Они вышли в коридор. Первым делом он толкнулся в спальню к Елизавете Петровне. Без изменений. То есть комната пуста. Потом направился в соседнее крыло. Нажал на ручку одной двери, потом другой. К его удивлению, обе они открылись. Ни Сивко, ни Таранова в их спальнях не было. Что за черт?

– Где все? – озадаченно спросил он у Ники.

– А я почем знаю?

Он решил подняться на третий этаж. Ника не отставала, шла следом. Хотя ей бы сейчас надо к папе с мамой. Вдруг гости что-то затевают? Начнется свара, девчонке там не место. Михаил остановился у лестницы на чердак и задумался. Подняться туда? А смысл? На смотровую башню? С Никой? Он с сомнением посмотрел на ее туфельки. С одной стороны, приятно, когда с тобой хорошенькая девушка в коротком платье и обуви на шпильках, а с другой…

И вдруг… Сначала он подумал: почудилось. Посмотрел на Нику и увидел, что та тоже замерла, прислушиваясь.

– Ты ничего не слышала?

– Вроде бы…

– Кричали, да?

– Это далеко, – тряхнула кудрями Ника.

– А мне показалось…

– Нет, не ходи! – вцепилась в него Ника. – Не оставляй меня одну! Я боюсь!