Парижские сестры

Когда они приблизились к узкому проходу в конце улицы, где жили Арно, она осторожно и крайне неохотно высвободила свою руку из его ладони стремясь остаться с ним немного дольше.

Собираясь повернуть за угол, она услышала голос. Раздался резкий выкрик «HALT![31]», за которым последовал женский крик.

В долю секунды перед объятой ужасом Мирей открылась сцена, развернувшаяся у «безопасного дома». У двери припарковалась черная машина, а офицер в темной форме гестапо толкнул мадам Арно в глубь помещения. В то же время другой солдат поверг месье Арно наземь и два раза сильно ударил его в живот.

Руки, вытянутые по бокам молодого человека, сжались в кулаки, а все его тело напряглось, как будто он собирался броситься вперед и попытаться вмешаться.

Мирей с ужасающей ясностью осознала, что их присутствие наверняка навсегда решит судьбу Арно, а также и их собственную. Они ничего не могли сделать, чтобы помочь. Она схватила молодого человека за руку и потянула его вперед, минуя конец узкой улицы, где дом, ставший в прошлом году убежищем для стольких беглецов, внезапно перестал быть безопасным.

* * *

В сумерках ясного парижского вечера Клэр распахнула крошечное квадратное окно в своей спальне, чтобы позволить вечернему воздуху проникнуть внутрь. Скоро наступит темнота, ей придется закрыть окно и опустить затемненную шторку, перестав видеть звезды. Но пока она вдыхала слабые запахи кофе и сигаретного дыма и слушала звон фарфора, который доносился в ночном воздухе из кафе у конца дороги. Улицы были намного тише в эти дни, так как движения на них почти не было. Большинство жителей Парижа передвигались на велосипедах, поэтому клиентки все чаще заказывали перешить юбки в брюки-кюлоты, которые были более практичными, при этом сохраняли известную степень элегантности.

С высоты мансарды она не могла видеть всего, что происходит на улице внизу, но ей было прекрасно слышно, как в замке поворачивается ключ, а входная дверь открывается и закрывается. Она всегда волновалась, когда Мирей отправлялась куда-нибудь одна, всегда ждала, чтобы она вернулась невредимой, и с каким же облегчением она услышала шаги, поднимающиеся по металлическим ступеням лестницы в квартиру!

Она закрыла окно и опустила жалюзи, затем выскочила в прихожую, чтобы открыть подруге дверь. Каково же было ее удивление, когда за спиной Мирей она увидела высокого молодого человека в габардиновом плаще! Впрочем, Клэр знала, что вопросов лучше не задавать, поэтому посторонилась и впустила их.

Комнату, принадлежавшую когда-то Эстер – ту самую, где она родила ребенка – не занимала сейчас ни одна швея. Клэр и Мирей всегда держали дверь закрытой, поскольку внутреннее убранство комнаты вызывало слишком много воспоминаний, особенно для Мирей, которая была свидетелем смерти Эстер, когда немецкий самолет снизился, чтобы обстрелять из пулемета толпу беженцев, ринувшихся прочь из Парижа во время вторжения. Но теперь им нужно было где-то спрятать молодого солдата «Свободной Франции» на несколько дней, пока для него не будет разработан новый план побега.

Клэр видела страх, который отразился в глазах Мирей – хотя она всячески пыталась скрыть его за маской спокойствия и практичности – когда они обсуждали возможные варианты. Обеим было понятно, что захват Арно в гестапо значил лишь одно: этот эвакуационный канал был теперь фактически закрыт навсегда. Клэр вздрогнула, когда подумала, что их отвезут на авеню Фош для допроса. Как долго они смогут продержаться, если их начнут пытать? Смогут ли они сохранять молчание в течение первых двадцати четырех часов своего интернирования, чтобы дать скрывающимся время для того, чтобы замести следы, и не навести на другие «безопасные дома»? Станет ли Мирей следующим членом организации, которого арестуют, если Арно выдадут гестапо хоть какую-то информацию о ней? И если Мирей будет арестована, ждет ли Клэр та же судьба? Если обнаружат, что они скрывались от «правосудия», то им уже не придется искать какие угодно выходы из положения. Но сейчас другого варианта не было: их мансарда отныне должна превратиться в «безопасный дом».

Вдвоем с Мирей они отодвинули ряд манекенов, которые хранились в старой комнате Эстер. Каждый был сделан по точным меркам конкретного клиента, хотя с каждым днем их становилось все меньше: поток клиентов стремительно редел, они просто исчезали или же были больше не в состоянии позволить себе высокие цены, которые запрашивали кутюрье. Поскольку комнаты на этажах ниже уже были заполнены формами для шитья, часть их попала в свободные комнаты на пятом этаже.

Они приготовили постель, причем каждая пожертвовала одним из одеял, в то время как молодой человек уселся на стул в гостиной и впился зубами в краюху хлеба, которую дала ему Мирей, вместе с остатками того, что ей удалось выскоблить из банки с паштетом – все-таки это было чуть пожирнее, чем просто мясо.

Хоть они и пытались действовать тихо, Виви услышала, что за стеной что-то происходит, и вышла из своей комнаты. Когда Мирей кратко рассказала ей о произошедшем, Виви вздрогнула от испуга.