Парижский мститель. 10 лет прямого действия

Новый импульс для политических заключенных

15 сентября 1984 года Хелиетт Бесс, Клод и Николя Хальфен, Режи Шляйхер и Винченцо Спано начали голодовку за воссоединение политических заключенных. Эта борьба сразу же нашла свое место в общем наступлении.

С самого первого дня эта борьба нашла отклик среди заключенных. Около ста женщин-заключенных в тюрьме Флери-Мерожи отказались принимать пищу. 25 сентября семь женщин объявили бессрочную голодовку. В различных мужских тюрьмах Парижского региона также были группы тех, кто отказался подчиняться режиму. Например, во Френе, где шесть заключенных заявили о своей солидарности с борьбой товарищей из AD и с баскскими заключенными, которым угрожает экстрадиция.

В движении приняли участие несколько сотен социальных заключенных. А когда в середине октября голодовки прекратились, образовался настоящий тюремный фронт. Постоянная агитация, которая продолжалась несколько месяцев в парижских тюрьмах. Окончательно она разгорелась во время беспорядков во Флери и Френе в марте и апреле 1985 года, в результате которых один заключенный погиб и несколько десятков получили ранения. Во Френе заключенные забрались на крыши, скандируя название «Прямое действие». Это правда, что товарищи были в центре этих действий.

В ответ на это администрация тюрьмы снова ввела в практику использование изоляторов. Несколько членов организации, включая Режи, оказались в этих кварталах, которые были наследниками QHS Пейрефитта.

Осенью инициатива получила возможность развиваться вокруг солидарности с заключенными, которые в течение нескольких недель находились на переднем крае борьбы. Мы воспользовались этим, чтобы переместить нашу инфраструктуру из Уазы в южные пригороды Парижа и заняться поиском следующих целей. В середине октября мы сопровождали борьбу в тюрьмах нападением на компьютерный центр крупной оружейной компании Messier-Hispano-Bugatti (Порт-д’Орлеан), а затем на исследовательские офисы завода Dassault[49] в Сен-Клу.

В Германии операции солидарности с политзаключенными были проведены во Франкфурте против Crédit Commercial de France, Crédit Lyonnais и штаб-квартиры СДПГ. В начале декабря взаимодействие между заключенными, движением и партизанской войной получило дальнейшее развитие благодаря борьбе в Западной Германии нескольких десятков заключенных, которые в свою очередь объявили большую голодовку за воссоединение. По нашему мнению, эти выступления заключенных были неотъемлемой частью фронтового наступления, общей борьбы всех революционеров, где бы они ни находились, с оружием или без него.

18 декабря RAF снова перешли в наступление, атаковав школу натовских офицеров в Обераммергау. Бомба была обнаружена на парковке перед тем, как взорваться – полиция объявила, что динамит в бомбе был взят из украденных запасов в карьере Экосин. В Греции и Португалии многие организации откликнулись на «боевой клич» единства революционеров Западной Европы. Таким образом, по всей Европе были проведены десятки акций разной степени важности.

С 1997 по начало 2000-х годов, в контексте антиглобализационных движений и в ответ на различные европейские договоры, несколько организаций сформировали «Европейскую сеть солидарности за альтернативы безработице, прекаризации и социальной изоляции».

За эмблемой «Европейского марша безработных», который послужил толчком для нескольких мобилизаций и социальных форумов.

Глава 8. Западноевропейская партизанская война подрывает империалистический центр (конец 1984 – середина 1986 гг.)

В начале ноября 1984 года Жорж, Натали и я покинули Париж и переехали в дом в Витри-о-Лож, в ста двадцати километрах к югу, в Гатине. Это был большой изолированный фермерский дом на участке площадью около гектара болотистой местности, граничащей с лесом и Орлеанским каналом. Товарищ арендовал его по поддельным бельгийским документам, чтобы использовать в качестве базы для совместной атаки AD-RAF. Таким образом, он стал местом, где можно было остановиться и поговорить, местом для отправки оборудования и подготовки транспортных средств.

В определенные выходные дни там собирались десять или около того человек, французы и особенно немцы. Были организованы официальные встречи, но дни, когда мы все оставались дома, проходили в многочисленных беседах без времени. Мы объединяли информацию, которая поступала от движения в разных странах и от революционных левых в целом. Мы вместе изучали ориентацию политической ситуации и ее перспективы.

Несмотря на языковые проблемы, мы неплохо общались. Джордж и другие переводили самые сложные дебаты, и мы ежедневно справлялись с английским и французским.