Парижский натюрморт

Когда ты одинок среди людей, когда остался без старых добрых друзей, когда каждое твое новое знакомство для тебя так же бесценно, как вода и воздух, которым ты дышишь, начинаешь понимать всю мудрость пословицы: добрый друг лучше сотни родственников. Однажды совершено случайно судьба меня свела с одним интересным человеком.

С работы послали меня на медицинское обследование, так полагается, каждый год надо идти и проверяться. Я посидел немного в коридоре, поерзав мягким местом на неудобном стуле для ожидающих, вскоре меня вызвали по фамилии, я вошел в кабинет к врачу. За небольшим столом сидел высокий седой доктор с серебряной бородкой и добрым лицом, морща высокий лоб, он что-то напряженно записывал в кожаный блокнот.

Я стою в дверях, дорогая авторучка бесшумно бегает по бумаге, лишь изредка поскрипывая, тишина. Кинув быстрый взгляд поверх очков на меня, видно, чтобы воочию убедиться, что это именно я, а не кто-то другой, он переспрашиваете мое имя и предлагает сесть. Тут же почему-то интересуется, давно ли я во Франции, потом легким жестом тонкой кисти показывает на топчан для дальнейшего обследования. Слушает легкие, стробоскоп холодом скользит по коже, чувствую, как остановив на минуту обследование, он интересуется длинным шрамом, оставшимся от ранения осколком разорвавшегося недалеко от меня снаряда.

Первое время даже в Париже простой хлопок глушителя возвращал меня в прошлое, выкидывая из реальности, каждый раз заставлял жутко вздрагивать всем телом. Тогда, ранним майским утром, я чудом выжил, чуть в сторону, и фрагмент разорвавшегося снаряда полоснул бы меня по голове. Атака была настолько неожиданной, что я еле успел прыгнуть и укрыться в яме с вонючей грязью, истекая кровью, почти пять часов, а может и больше, полуживой я пролежал в воде с лягушками, которые через пару минут стали прыгать по мне, как по траве. Свежеокровавленная одежда клеем липла к телу, причиняя боль при каждом движении.

– Ты воевал? – вдруг внезапно спросил у меня врач спокойным голосом. Оборачиваюсь, с недоверием смотрю на него.

– Приходилось, но я не люблю говорить об этом, – сухо отрезал я, чувствуя холод его стетоскопа, который скользил у меня по спине.

– Я тебя и не прошу рассказывать, здесь болит? – продолжает он обследование.

– Иногда болит, терпимо, пока не жалуюсь.

– Я тебе дам таблетки, когда будет болеть, можешь их принимать внутрь.

– У меня нет лишних денег на лекарства.

– А разве я тебя посылаю в аптеку? Подарок, – добавил, улыбнувшись, он.

Так у меня появился новый друг, который стал помогать мне советами и деньгами в долг, который я, к его удивлению, всегда вовремя возвращал. Жил он на окраине Парижа в собственном доме с супругой, которая отлично готовила Cote de bœuf, не забывая по воскресеньям пригласить меня в гости.