Парижский натюрморт

К моему великому изумлению, за тем же столиком, на том же месте сидела Стефания. Она меня не видела, смотрела, как и в прошлый раз, куда-то вдаль, ее огромные серые глаза, казалось, замерли в каком-то ожидании, бледное лицо с легким румянцем было серьезным и сосредоточенным, временами порывы легкого ветерка откидывал назад ее белокурые вьющиеся волосы, показывая умный слегка выпуклый лоб. Это была она, только она, и никто другой, я смотрел и не верил своим глазам, она здесь! Мне захотелось кинуться к ней, обнять, поцеловать, спросить, как твои дела, малыш, но вовремя отдернул себя. Мысли, мешаясь, необузданно носились в моей голове: а может, она не одна, да и кто я такой для нее, может, она ждет кого-то, да и вообще, какое право я имею на нее.

В смятении я зашел за ограду пластикового ограждения и стал наблюдать за ней, невольно любуясь, но так и не решался подойти. Чья-то тень упала на меня, кто-то стоял рядом со мной. Я обернулся и вздрогнул – это был старик из сквера. Кинув насмешливый взгляд в мою сторону, он вошел в кафе и принялся за свой обычный обход между столиками, просить милостыню. Мне даже показалось, что, проходя мимо нее, он что-то сказал ей. О, как я был наивен тогда! Она быстро обернулась, увидела меня, встала со стула, подошла, и мы слегка обнялись, как старые друзья. Парочка за соседним столиком переглянулась, многозначительно улыбаясь.

– Эдди, я тебя ждала, – воскликнула она, – я знала, что ты придешь! – Я попытался ее обнять за талию, но она выскользнула из моих объятий, схватив меня за руку, и повела к столику.

– Садись, я сейчас приду, – и исчезла куда-то.

Через пару минут появился garçon, неся на подносе металлические кубки с мороженым и кофе. Так же внезапно, как и исчезла, она так же быстро и появилась, неся в руке маленький букет цветов.

– А это зачем? – недоверчиво пялясь на букет, спросил я.

– Это мне, я люблю цветы, они красивые, не правда ли?

– Это ты красивая, Стефания, – пробормотал я и взял ее тонкую ладонь в свою руку, она не противилась. – Это я должен был прийти с цветами, но я не ожидал тебя встретить здесь, – соврал я от стыда.

– В следующий раз ты купишь мне цветы, я розы люблю, красные розы. – Я махнул головой в знак согласия. После мороженого я попросил немного рома и мохито для нее.

– Люблю Париж, особенно весной! – пригубив из бокала.

– А я не очень, мне провинция больше нравится, люблю Атлантику, океан, его просторы, яхты, качающиеся на волнах, Аркашон – мой любимый город.

– Нигде, кроме Парижа, я не был, обязательно когда-нибудь вырвусь отсюда, в Довиль, например, там казино есть огромное, ребята с работы ездили, кучу денег выиграли.

– И ты веришь этому? В казино невозможно выиграть денег, даже когда ты выигрываешь, ты все равно проигрываешь, – иронично заметила она.

– Выигрываешь, проигрываешь, я уже ничего не понимаю, – рассмеялся я.

– Очень просто, Эдди, даже если ты выиграешь крупную сумму и сразу выйдешь из казино, то все равно потом возвратишься, чтобы снова играть, и в этот раз проиграешь, такова натура человека.

Я засмеялся, меня удивил ее острый ум в сочетании с простотой мышления. Мы сидели в кафе и не заметили, как время быстро пронеслось, темнело. Я собрался уже идти в сторону стойки, где была касса, как она взяла меня за руку и прошептала:

– Уже все оплачено, – махнув рукой бармену, который кивнул кудрявой головой Марадоны нам в ответ.

Мы некоторое время молча шли по Av. des Champ-Elysées, которое начинало оживать вечерней жизнью, готовясь к бурной ночной. Фонари вспыхнули миллионами ярких цветов, ожили неоновые витрины магазинов, светясь, предлагали товары известных и менее известных couturier – обувь, платья, цветы, дорогая бижутерия, очки – разноцветный калейдоскоп больного воображения. Вокруг толпы людей, разодетые не менее красочно, чем некоторые витрины, платья, обтягивающие осиные талии молодых девиц, любопытные туристы со всех концов мира, стайки молодых пацанов из банлье, зовущих, кричащих, задирающих прохожих. А вверху парижское небо, особое, такого нет нигде, высокое, горящее миллионами близких и далеких желтых планет, словно имитация царского венца над городом.

Мы вместе идем не спеша, она держит меня за руку. Впереди слияние улиц, перекрестков, лиц, гудки автомобилей. От ее волос идет тонкий аромат цветочного шампуня, каких-то духов и еще неизвестно чего, от чего у любого нормального мужчины начинается ненормальная взволнованность от выделенных феромонов.

Мы подошли к Jardin de Champ-Elysées.

– Эдди, мне пора, – прошептала она и, вытянувшись всем своим гибким телом дикой пантеры, посмотрела мне в глаза. Мы поцеловались, он был долгим и страстным, этот первый поцелуй моей любви, который нас пленил и унес на другую планету с названием Любовь. От соприкосновения ее груди об меня я почувствовал весь трепет ее тела, невидимая нить желания начинала вить свою паутину вокруг нас под градом стрел озорного Купидона.

– Отпусти, мне пора, – сдавленным голосом проговорила она, я разжал руки, – у нас все еще впереди, дорогой, – многообещающе шепнула она.