Парижское эхо

Из крематория вышли трое ошарашенных людей. Когда они проходили мимо, я услышала голос француженки: «Я и понятия не имела». «Je n’avais aucune idée». Она рыдала навзрыд.

Сама я не проронила ни слезинки и вскоре уже поднималась к выходу. Добравшись до виселицы, я остановилась и в последний раз окинула взглядом лагерь. Вдруг, к моему невероятному удивлению, над крематорием показался орел: взмыв над жесткими елями, он улетел куда-то прочь, в синеву далеких гор. Никогда раньше я не видела настоящего орла.

Вернувшись на парковку, я уселась в свой белый «рено» и внезапно меня охватила жуткая усталость. Мне захотелось как можно скорее попасть обратно в Париж, и я решила обменять билет на более ранний поезд, если смогу. Покидая Нацвейлер, я даже не взглянула на дом коменданта и не обратила внимания на стрелку, которая вела к газовой камере чуть ниже по склону.

Несколько минут спустя меня оставили последние силы, и я поняла, что, если не отдохну, потеряю сознание прямо за рулем. Осторожно переключая передачи, я медленно спускалась с горы и примерно на полпути вниз заметила вывеску отеля. По дороге в лагерь я почему-то не обратила на него внимания, но теперь находка оказалась очень кстати. Свернув, я двинулась по указателям и через некоторое время въехала в железные ворота на гравийную парковку. Передо мной оказалось белое здание с видом на долину.

«Отель дю Парк», – прочитала я на вывеске. Толкнув стеклянную дверь, я попала в холл с паркетными полами и тяжелыми вазами, из которых торчали пальмы. По правую руку я увидела стойку регистрации и телефон-автомат; рядом на доске висели ключи с кисточками. Все крючки были заняты, словно в отеле, кроме меня, больше никого не было. Я позвонила в звонок.

Ко мне никто не вышел, и я отправилась вглубь по коридору, миновала еще одну стеклянную дверь – на этот раз под тюлевыми занавесками. Заглянув в столовую, я обнаружила с десяток накрытых столов. Кое-где темнели винные бутылки, распитые наполовину и снова закупоренные. Я просунула голову в распахнутые двери, и в нос мне ударил резкий запах мастики и старых цветов – ароматическая смесь, а может, сухие хризантемы.

– Мадам?

Я быстро развернулась. Передо мной стояла женщина в черном платье вдовы.

– Вы звонили? – спросила она.

– Да. Скажите, у вас есть свободная комната?

Мы вернулись к стойке регистрации. Вдове было около сорока, но лицо ее не выражало никаких эмоций и казалось совершенно бесцветным.

– Номер четырнадцать, да? – сказала женщина и протянула мне ключ.

– Я же еще не… Извините. Да-да, вполне подойдет.

– Вы с нами поужинаете?

– Да… полагаю, что да.

– Постарайтесь не опаздывать, мадам.

– Разумеется.

Увидев, что при мне нет багажа, вдова совсем не удивилась и, похоже, рассчитывала, что я сама найду свою комнату.

Я поднялась наверх по лестнице с облезлыми перилами. На последнем этаже оказался коридор с обоями в розочку. Дверь номер четырнадцать я обнаружила в самом конце, справа. Повернув в замочной скважине старый ключ, я услышала приятный щелчок.

На постели я увидела зеленое покрывало, а под ним – плед и белое льняное белье, местами подштопанное, но чистое. В ванной комнате были душ и биде, но воздух пропах гнилью водопроводных труб. Выглянув в окно, я увидела горную дорогу, плавно восходившую к лагерю.

Я решила, что немного посплю, потом поужинаю и двинусь в путь; заплачу за комнату, но оставаться на ночь не буду. С этими мыслями я сняла платье и обувь и легла на кровать, прикрывшись уголком покрывала.

В соседней комнате запели немецкие голоса. У меня в дверях, выпучив от страха глаза, стояла Андре Боррель и умоляла позволить ей спрятаться под моей кроватью.

Я открыла глаза. Наверное, я очень быстро уснула и увидела сон…

В дверь снова постучали. На этот раз ко мне пришла управляющая, женщина в черном платье вдовы, и сказала, что я опоздала к ужину… Нет, это тоже был сон. Снова проснувшись, я утерла со лба холодный пот.

Пение в соседней комнате стихло, и теперь немцы о чем-то громко разговаривали.

На краю моей постели сидел Джулиан Финч. «Я тебя люблю. Я всегда буду тебя любить», – повторял он.

Вновь пробудившись, я встала и начала одеваться к ужину. Как же здорово наконец проснуться, главное теперь – снова не уснуть. Иначе я потеряюсь и буду вечно падать сквозь землю в темноту.

За дверью вновь послышались шаги. Опять Андре, на этот раз в пекарском фартуке. «Они забрали Джулиана», – сказала она. «Ils ont pris Julien».

Ну уж теперь-то я точно не спала. Да, это реальность, это сознание. Получается, все остальные разы мне только снилось, что я бодрствую, но на самом деле…

Андре упала на колени перед моей постелью и, зажмурив свои огромные глаза, начала молиться. Мне очень хотелось ей помочь, но меня снова подхватила сонная волна и понесла прочь.

Кто-то вновь забарабанил в дверь. Вдова. «Мадам, они идут за вами!»

Я поняла, что единственный способ убедиться в том, что я не сплю, – пошевелиться, как-то себя растрясти. Я начала сопротивляться и попыталась двинуть хотя бы кончиком пальца. Ничего не вышло.