Парижское приключение

Он был прав, глупо было поддаваться импульсу писать это прощальное письмо. Ей вдруг стало стыдно за свое стремительное бегство. Она должна была проявить больше храбрости и настоять на встрече с ним, прежде чем уезжать из страны. Их отношения и предполагаемая помолвка были не больше чем деловыми соглашениями, а деловые люди не принимают в расчет эмоции. Все это время она вела себя как неопытный подросток. Теперь ей придется все объяснять про Антуанетт, и она размышляла, как бы получше приступить к этой теме. А чтобы выиграть время, спросила:

— А как вам удалось узнать, что я здесь?

— Мне позвонила мадам Дюбонне. Она обещала дать мне знать, как только вы приедете.

— О! — Так вот почему мадам Дюбонне так старалась задержать ее.

— Но вы не ответили на мой вопрос, — настойчиво напомнил он.

— Ну… э-э… моя виза почти истекла. — Рене попыталась сосредоточиться, потому что мысли у нее разбежались из-за несчастного случая с Колетт и внезапного появления Леона.

— Мне кажется, мы договорились, как нам обойти эти трудности.

Она сделала беспомощный жест рукой:

— Послушайте, мы не можем разговаривать здесь, в коридоре.

— Отлично, мадемуазель, идите вниз, я за вами.

Она нехотя пошла впереди него в вестибюль, все еще не в силах справиться со своими бунтующими эмоциями. Когда она ему расскажет, что Антуанетт намерена вернуться к нему, он только обрадуется и отпустит ее на все четыре стороны, не станет даже больше ни о чем расспрашивать.

Когда они вошли в вестибюль, мадам Дюбонне разговаривала по телефону. Заметив Рене, она сказала:

— Это месье Барри Холмс. Спрашивает, выехали ли вы уже на Северный вокзал.

— О, хорошо, я могу объяснить ему, почему опоздала на поезд! — воскликнула Рене, беря трубку.

Барри был очень сердит; поезд уходит через несколько минут, а она все еще в пансионе! К сожалению, его не растрогала история с Колетт, он не считал ее достаточным поводом для того, чтобы Рене не явилась на вокзал.

— Ну ты там, наверное, не одна, мог же за ней еще кто-нибудь присмотреть? — холодно спросил он. — Я так и знал, что ты снова все усложнишь. Не надо было вообще отпускать тебя в пансион одну.

Ей не понравился его тон, хотя она полагала, что здравый смысл все же на его стороне. И произнесла неуверенно:

— Я была нужна Коллет, должна была ей помочь, я отчасти виновата в том, что это произошло, Барри. Она… она меня очень любит. Ее матери не было в пансионе, и я просто не могла оставить ее одну и без помощи.

И тут услышала, как он произнес вполголоса:

— Сентиментальная чушь! — Потом громче, в трубку: — Я же сказал тебе, что мне обязательно нужно уехать сегодня.

— Прости, тогда не жди меня. Поезжай без меня, а я завтра отправлюсь первым же поездом.

Барри ответил, что так и сделает, и повесил трубку, оставив ее в самых расстроенных чувствах. Он мог бы проявить побольше сочувствия — Леон и то его проявил. Рене положила трубку на место и обернулась — он стоял совсем рядом с ней, глядя на нее с непроницаемым выражением.

— Это был месье Барри? — нежно спросил Леон. — Это из-за него ты вынуждена была бежать от меня?

— Да, — сказала Рене неуверенно. — Я все-таки поехала в отпуск с Синклерами, хотя вы меня не отпустили. А он приехал туда и разыскал меня. Я собиралась вернуться с ним домой, а теперь опоздала на поезд.

Он стоял спиной к свету, и она не могла как следует разглядеть его лицо в полутемном вестибюле. Мадам Дюбонне тактично оставила их наедине. Леон ничего не ответил. Ей показалось, что она глубоко задела его, хотя это было невероятно, потому что ранить человека словами можно только в том случае, если сердце его неравнодушно, а Леон не вкладывал сердечной теплоты в свои взаимоотношения с ней. В то же время Барри был тем средством, которое позволяло ей разорвать их с Леоном отношения, не вынося на обсуждение болезненную тему Антуанетт, и она вздохнула с облегчением.

— Кстати, вам следует знать, что я вообще собираюсь уйти из модельного бизнеса, — твердым голосом проговорила она. — Скорее всего, я выйду замуж за Барри. В конце концов, были же мы с ним когда-то помолвлены… — Она запнулась. Леон был причиной того, что их помолвка оказалась расторгнутой.

Он тихо сказала:

— Понятно.

И Рене снова почувствовала, что он удручен. Скорее всего, его уязвляло то, что она его покидает. Ничего, скоро Антуанетт залечит эту рану, нанесенную его тщеславию.

Появилась бонна с подносом в руках и остановилась, выпучив на них глаза, потом вспомнила о приличиях и поспешила в столовую, пробормотав извинения.

— Здесь невозможно разговаривать! — раздраженно воскликнул Леон. — Мадемуазель Торнтон, я понял, что вы намерены были мне сообщить. Я желаю вам счастья в вашем вновь обретенном союзе с вашим молодым человеком. Но прежде чем вы уедете, нам нужно уладить пару мелочей, в том числе я должен выплатить причитающуюся вам зарплату. Прошу вас пройти со мной, я выпишу вам чек.