Парк Горького

Отчасти последовав его примеру, Яша не стал спускаться в столовую, а направился в свой кабинет, где сделал несколько звонков. Выслушав последнее сообщение, он с сияющим лицом поспешил к Опалину.

– Иван Григорьевич! Кажется, нашлась – ну, та, которую убили в парке Горького! Левашова Софья Дмитриевна, 1916 года рождения, студентка… Платье совпадает, и она вроде бы собиралась пойти в парк в тот день…

– Что у нее с прошлым? – быстро спросил Опалин. – Арестовывалась за что?

– Сведений об этом нет, – ответил Яша. – Заявление о пропаже подала ее мать Елена Константиновна Смирнова, которая живет на Трифоновской улице.

– Трифоновская улица – это возле Ржевского вокзала[7], – заметил Петрович. – Далековато от парка Горького.

– Не говоря уже о том, что там под боком парк Бубнова[8], – хмыкнул Опалин. – Не проще ли было отправиться туда? Конечно, любой гражданин имеет право гулять по парку Горького независимо от места жительства, но все же… Когда мать подала заявление?

– Сегодня.

– Почему не раньше? – Иван нахмурился. – Ладно, это мы выясним. Диктуй адрес матери. И почему у матери с дочерью фамилии разные?

– Я не знаю, – ответил Яша с несчастным видом.

Опалин записал адрес на каком-то обрывке бумаги и велел подчиненному сходить в столовую и как следует подкрепиться.

– Тебя это тоже касается, – добавил Иван, обращаясь к Петровичу.

– Я в парке поел, – сдержанно ответил Петрович. Он не любил столовые, которые советская власть насаждала, чтобы избавить женщин от того, что считалось домашним рабством. Ясли и детские сады должны были снять с женских плеч заботу о маленьких детях, а столовые – избавить от необходимости тратить время на готовку еды. Но жена Петровича стряпала так, что пальчики оближешь, энергично презирала любую пищу, приготовленную не своими руками, и ее отношение отчасти передалось и мужу.

– Ты с Бергманом говорил? – добавил Петрович. – По поводу вскрытия. Или у него до сих пор руки не дошли?

Опалин снял трубку аппарата. Разговор получился довольно длинным, с упоминанием разных медицинских тонкостей, с одной стороны, и обстоятельными вопросами – с другой.

– Возраст совпадает, – буркнул Иван наконец, повесив трубку. – Жертва жила половой жизнью, но на проститутку не похожа. Кроме того, вскрытие показало беременность – второй месяц.

– То есть жертва о ней знала и могла обрадовать этой вестью отца ребенка, – заметил Петрович. – А у него жена, или он просто не желает никакой ответственности. Ларчик-то просто открывается, похоже. За самыми жестокими преступлениями чаще всего стоят страх и малодушие. Впрочем, кого я учу…

Когда Яша и Юра вернулись из столовой, Опалин напомнил им, что на сегодня у них еще запланированы занятия в тире, а сам отправился на Трифоновскую улицу. Он чувствовал, что ему предстоит нелегкий разговор.

Глава 11. Спичечная коробка

Несмотря на то, что принятыми за последние три года мерами в ряде крупных промышленных центров достигнуто некоторое улучшение жилищного положения рабочих, состояние жилищного дела на всей территории СССР продолжает оставаться тяжелым.

«О жилищной политике», 1928 г.

По долгу службы Опалин побывал во многих коммуналках, но та, в которой жила Елена Смирнова, с первого же взгляда производила удручающее впечатление. Она была грязна, обшарпана до крайней степени и вдобавок пропитана запахами дешевого алкоголя, грязных пеленок и адовой безнадежности. Звонок не работал, и пришлось как следует постучать, чтобы входную дверь отворили. Из трех человек, которые попались Опалину в коридоре, один носил тюремные наколки, а еще один, юнец с бегающими глазками, смахивал на мелкого воришку. Узнав, что гость явился из угрозыска, оба моментально скрылись в своих комнатах. Женщина с изможденным лицом, открывшая Опалину дверь, указала ему комнату Елены Смирновой.

– Тут Ленка, тут она! Муж ейный не вернулся ишшо, но он позже бывает. А что она натворила-то?

– Ну а вы как думаете? – вопросом на вопрос ответил Опалин. Ему было интересно, какую реакцию вызовут его слова.

– Ну не знаю я, не знаю, – оживилась соседка. – Или вы насчет дочки ейной пришли, Соньки?

– А вы хорошо ее знаете?

– Ну, хорошо не хорошо, но соседи ж были, пока она к своему хахалю не сбежала. Гордячка! – со смаком проговорила соседка. – Как учиться стала, все ей не то и все не так. Ну молодежь, – она сделала ударение на первом слоге, – нынче вся такая, что не разберешь…

Опалин был не прочь и дальше пообщаться со словоохотливой соседкой, но они стояли уже у двери Смирновой. Он собирался постучать, но дверь распахнулась, когда он только занес руку.

– Уполномоченный Опалин, московский уголовный розыск. Я по поводу вашего заявления о пропаже дочери, Софьи Левашовой.

– Вы ее нашли? – вырвалось у женщины, стоявшей на пороге. – Что с ней?