Партия на троих

— Тебе неслыханно повезло, что эта тварь почти издохла, — подметил доктор, накладывая швы. — Да и нам тоже. Я бы не хотел ещё раз слушать крики… Ну, теперь можно и идти.

Путь оказался неблизким, зато проходил в более комфортных условиях. Сопровождение вооруженной охраны давало чувство защищённости, подпольщики шли, освещая дорогу яркими фонарями. Через некоторое время стало заметно, что революционеры потрудились над облагораживанием пещер: стали попадаться канатные мосты и деревянные лестницы, поручни, помогавшие преодолевать опасные участки. Заночевали и вовсе в подготовленном лагере с несколькими палатками, запасом консервов и топлива для керосиновых горелок. С каждым разом Олег всё больше поражался тому, сколько труда эти люди вложили в, казалось бы, второстепенные задачи. Если у них есть ресурсы и время для обустройства богом забытых пещер, то каковы же масштабы организации? И почему она до сих пор не подняла восстание или не была разгромлена?

Настоящий повод для удивления ожидал его впереди, в обширной пещере, где скрывалась главная база революционеров — целый подземный посёлок с населением в несколько сотен человек, среди которых были даже дети. Люди жили в основательных каменных постройках, выращивали урожай в оранжереях, работали в мастерских. Дома и улицы пещерного поселения освещались за счёт небольшой гидроэлектростанции, лопасти которой вращал подземный поток. Подходы к лагерю охраняли долговременные огневые точки, мины и видеокамеры. Олег прикинул, сколько усилий потребовалось на возведение этого комплекса, причём в тайне, без какой-либо серьёзной техники. Титанический труд. Вот только зачем? В голове крепла мысль, что подпольщики просто давали выход накапливаемой энергии, придумывали для себя необязательные занятия, которые со временем позволили обустроить лагерь. Сублимация в отсутствие активных действий, вынужденное направление революционных устремлений в русло домашнего быта.

Его разместили в помещении, выдолбленном прямо в стене пещеры. Шатрэнианцы формально ничем не ограничивали свободу чужака, но при этом рядом всегда находилась пара боевиков, тщетно притворяющихся, что оказались тут случайно. Ему явно не доверяли — но это было естественно, если учесть, что он представился ниарцем. А вот то, что расспросы о выдуманном на ходу полёте в космос почти отсутствовали, казалось необычным. То ли аборигены не сильно интересовались подобными вещами, то ли в историю о ракетном корабле просто не поверили.

На подземной базе Олег и Раэлен пробыли пару дней. Большую часть этого времени Еланаар проводил совещания, уединяясь с одними и теми же людьми. Иногда приглашал к себе Мршаа. После одного из таких собраний бывший майор сообщил:

— У тебя на родине власть поменялась.

— В смысле?

— Теи Ривелл сверг своего отца, Колета Второго, и сейчас подавляет сопротивление недовольных.

— Ох ты ж…

— Не то слово. Ки-шоот у вас там творится… Хотя у нас не многим лучше. В любом случае, определённости ситуации это не добавляет.

— Какой именно ситуации.

Мршаа пожал плечами, но ничего не сказал, предпочтя просто уйти. Его, однако, вскоре сменил Воален Еланаар:

— Что скажешь о вашем принце?

Макаров задумался. Его готовили к работе в Директории, потому о ниарских реалиях он знал в довольно общих чертах. Оставалось надеяться, что всё же больше, чем местные революционеры.

— Принц действительно беспокоится о будущем королевства. Он воспринимает власть не как обязанность, а как бремя служения народу — пусть это и звучит патетически. При этом Его Высочество амбициозен, честолюбив. Он хочет вписать своё имя в историю. Его кумир — Арно Завоеватель, и чем ближе удастся приблизиться к его славе, тем лучше. Теи Ривелл старается действовать по справедливости, но для достижения того, что он за неё принимает, способен действовать жестко и цинично. Противоречивая личность. Хотя я склонен считать, что он всё же неплохой человек.

Старый подпольщик недовольно скривился — видимо, ожидал большего.

— Ладно, Демиург с Его Высочеством. Идите собирать вещи. Скоро отправляемся в путь — нас ждёт Шат Наар.