Партизаны

И сила крепких рук.

  Так будет.

А сейчас… досада. Шел

  Стороной звериный рев

Восьми взбесившихся коров.

  Летели низко над горой.

И вдруг раздался

  Дружный залп

За темною рекой.

  Эхо окатило лес,

И было видно:

  Первый из восьми исчез,

Осталось семь, и те

  Внезапно взмыли в темноте.

Кузьма Ильич,

  Колхозник из Рязани,

От счастья бросил

  Первый клич:

– Ага! Ведь, значит,

  За рекой есть партизаны?

Давайте с ними, не иначе…

  Его обсек, не споря.

Минский комсомолец Боря:

  – Товарищи, не надо бунта..

Нас ждет Филипп Иваныч

  У второго пункта.

– Пошли, друзья, –

  Сказал Гаврилыч кратко, –

Закурим для порядка.

  И пошли с дымком

Неслышными шагами,

  Поблескивая в ладонь

Лесными светляками.

  Рабочий Градов,

Большевик из Ленинграда,

  Басил с решительной отрадой

– Драконам не вернуться.

  Точно чую:

Последний час ночуют.

  – Нет не вернуться, –

Был прямой ответ.

  Все повернулись – Стой! –

Вдруг перед всеми

  Вырос дед

Со снежной бородой.

  Рванулись всей грядой:

– Филипп Иваныч,

  Что там, как?

– Какие весточки принес

  Нам на ночь,

Весточки про мост?

  – Филипп Иваныч,

Видел пост?

  – Их сколько там, вояк?

– Ну, як же-ж, батько, як?

  Откуда две

Винтовки взял?

  – Где это, когда?

– Филипп Иваныч,

  Слышал залп

По бомбовозам в марше?

  Там, за рекой, ей-богу, наши.

– Вот бы к ним туда!

  Ведь, это партизаны, да?

– Мост кончим и айда.

  – Филипп Иваныч, ну,

Рассказывай, веди.

  – Сейчас начну,

Ребята, погоди.

  Дед сел на пень

И закурил смеясь,

  Блестя бородой, как язь

Играет над водой,

  То вспыхнет, то погаснет.

– Говорить одному,

  Конечно, безопасней.

Чем разом всем.

  Так вот, родная рать,

Решил я вас собрать,

  Как в гущу мозг,

Чтоб по стратегии взорвать

  Тот самый мост.

Мы ночь пройдем,

  Минуем горы,

А завтра днем

  Заляжем в норы

И будем спать.

  Перед работой

Надо отдохнуть народу,

  Аль, проще, смыться с глаз.

И к ночи… в воду.

  Мечта одна.

Да и река не холодна…

  Бойцы удивлены,

На друга друг глядят

  С огнем ребят,

Глядят на старика:

  – Вода не холодна?

– При чем же тут река?

  – Неужто план такой?

– Неужто плыть рекой?

  – Суворовский совет…

– Рекой, – ответил дед, –

  Нарядимся кустом

Да вплавь возле кустов –

  И будем под мостом.

А там фашистов – сто,

  По три бандита только

На каждого из нас,

  Да по два танка на концах.

Справимся в счастливый час.

  Забьем их в гриву, хвост,

И разбомбим злодейский мост,

  И взбубетеним танки,

И немцам скажем: «Данке», –

  Прибавим им: «Зер гут».

Пусть лучше стерегут.

  Домой скорей бегут,

Кричат: «Зер гут, зер гут»,

  Старик смеялся.

Смех кругом,

  Как будто тут

Семейный дом

  И никакой войны,

Все радостью полны

  С привычных пор.

А между тем

  Все проверяли винтовочку,

Гранаты и топор.

  Кто что мог.

Табак под шапку клали,

  Чтоб не промок.

Пошли все тридцать

  Тихо, просто,

Как шли пахать

  В поля весной,

Вдыхая дух лесной.

  Шли цепью.

Ночь густела,

  Чернила бор.

Вел старик,

  Остановился,

Посмотрел на всех,

  Выхватил топор,

Приставил голову к стволу

  И бороду отсек,

Ведь неудобно бороде

  Заметно плавать по воде.

Дед насмешил отряд.

  А те и рады, говорят:

– Среди военных дел

  Филипп Иваныч

Вдруг помолодел.

  Такой один

Забьет фашистов свору.

  – Гляди: шагает,

Как Суворов.

  – Фамилия как? – Молчит.

Зачем, гыт, знать фамилию

  Тебе, тверской пузан.

Я просто партизан,

  Отец вот воин был,

В Крымскую войну

  До Севастополя пешком,

Пешком ходил и, ну,

  Отвоевал, опять

Пришел пешком

  Домой с мешком.

Служил, гыт, у Нахимова,

  У адмирала.

А мы, солдатская семья,

  Отсюда далеко, с Урала.

– Да, вот старик какой,

  Родитель боевой.

Без бороды – молодчик.

  – Три сына на войне:

Артиллерист, танкист и летчик.

  – И сам – Суворов, не уйме

Воюет по лесам.

  – Смотри, собрал нас, молодежь.

Ведет. И молод сам.

  – Как жизнь, война ему,

Крестьянскому уму.

  – Пахать ли, воевать ли –

Уж он готов всегда-то.

  – И он хранит святую честь –

Честь русского солдата.

  – Прадед, и дед, отец его,

И сам, и сыновья –

  Вот богатырская семья.

– Таких, попробуй, победи.

  – Нет, погоди…

Живет войной.

  Он каждой пушке

Брат родной.

  Идет на умный риск.

– И сам – артиллерист.

  – Прошел пути побед.

На пушечном заводе

  Когда-то робил дед.

– Чу, стой.

  Редеет темный бор…

На этом и закончили

  Бойцы свой разговор.

Ночной совы

  Разнесся крик.

Запахло здесь рекой.

  – Стой смирно, –

Приказал старик, –

  Не шевелись, братва…

Он указал рукой

  На изумрудный берег.

А там – кусты, трава,

  Густой камыш,

Таинственная тишь,

  Да счастье главное –

Не чудо ль, не обман? –

  Над рекой опаловый,

Спасительный туман.

  Только начинается,

Дальше пойдет ввысь.

  Как пламя, разгорается

У всех живая мысль:

  «Судьба спешит на помощь…

Теперь видать на глаз.»

  Филипп Иваныч в полночь

Шептал такой приказ:

  – Не ждать до завтра, наплевать:

Туман спасает план.

  До света три часа.

Стратегия – бежать, чесать

  В прибрежный лес

На место, к цели,

  Гнать цепью вперерез,

Бегом, как ходкие олени,

  Чтоб в воздухе висели.

Там поворот реки

  Кустами весь оброс,

И за изгибом близко мост.

  Не добежим – свернем,

А все-таки рискнем.

  Туман тут – атаман.

Он все и натворит.

  – Бежим, – отряд горит,

Глаза – метеорит.

  И побежали, понеслись

Стремительным походом,

  Оленьим, мягким ходом.

Чуть хрустнет кто,

  Неловкий свой,

Дед прокричит совой.

  За дедом следовал матрос,

И, задыхаясь, он шептал:

  – Ох, будь ты проклят, мост,

Уж я те долбану.

  Дед подбодрял:

– Да ну, Гаврилыч, ну.

  Бежали час аль два

И донеслись едва.

  Река. Кусты. Туман.

Пар от бойцов,

  Как будто все из бани.

Легли. Филипп Иваныч