Партизаны

— Я могу просто посидеть на входе, — сказал Андрей.

Ему хотелось хоть как-то поучаствовать в спасении сына. Личное бездействие казалось предательством.

— Андрей.

— У регистратуры.

— Нет, опасно, — сказал дядя Саша. — Срисуют на камеру. У нас-то с Мишей проработаны пути отхода. А у тебя?

— Дядь Саша, я должен… Ты пойми, — Андрей сжал кулаки. — Я себе простить не могу, что Темка у них оказался.

— Вот и подумай, как будешь жить с этим дальше, — сказал Привалов, мотнул головой. — Все, Андрей, закончили с этим. Ты понял? Документы и деньги. Воду, газ перекрыть, счетчик вырубить, договориться по работе.

— Я за «хондой», — сказал Гриценко Андрею. — Выходите к шоссе, я подъеду минут через пятнадцать.

Пожав всем руки, попрощавшись, он вышел из кухни. В прихожей вспыхнул свет, звякнула цепочка, стукнула дверь.

— Так, Миша, мы тоже…

Дядя Саша, похлопав Свечникова по спине, вместе с ним покинул квартиру. Андрей опустился на стул. Ника ходила тенью, собирала вещи. Ну, вот, говорила она, и это отдавалось в голове Андрея зыбким шелестом, хорошо, что я не стала Темушкин рюкзак разбирать, в него сейчас и паспорта, и свидетельство о рождении, и медицинские карты сложим. Я думаю, дядя Саша нашего Темку выручит…

Андрей кивал. Он смотрел на руки, лежащие на коленях, на пальцы, до белых ямок, белых отпечатков втиснувшиеся друг в друга, на крохотный порез на косточке указательного. Кухня вдруг провалилась в пустоту, в темноту, перестала существовать, и ему вспомнилось, как они с Темкой загадывали, какого цвета автомобиль первым проедет по участку видимого из их окна шоссе.

Темка почти весь забрался на подоконник, грозя лбом выдавить стекло, Андрей, спасая Никину традесканцию в горшочке, подвинул сына левее. Давай, чтобы и тебе, и растению было хорошо? Но мне так не видно, что с краю. Я тоже не вижу. Нет, ты глаз закрой. Оба? Пап, который правый. Хорошо, тогда мои зеленые. А мои — красные. Ты как пират, пап! Я просто держу слово…

— Андрей!

Ника толкнула Андрея в плечо. Темка растаял, пальцы остались.

— Андрей, ты будешь собираться или нет? — спросила Ника высоким голосом, закручивая и засовывая в кармашек рюкзака солонку. — Гриценко вот-вот подъедет.

— Не кричи, — сказал Андрей.

— Я не кричу. Только ты будь, пожалуйста, поживее.

Андрей посмотрел на жену.

— Это ты Темку бросила, — сказал он.

Ника остановилась у холодильника.

— Что?

— Могла бы держать покрепче.

— А где был ты? — прошептала Ника.

Хлопнула дверца холодильника. Андрей вздрогнул. Рюкзак оказался у него в руках. Нику выдуло из кухни.

— Сволочь!

Андрей поежился. Да уж, не примерные родители. Господи, подумалось вдруг ему, что я делаю? Ника-то здесь при чем? Ей куда хуже, чем мне.

— Ника!

Оставив рюкзак в прихожей, он шагнул в темноту зашторенной комнаты. Жена сидела на диване, не человек — натянутая струна. Едва он вошел, она отвернула голову к окну. Андрей покаянно застыл рядом.

— Ника, прости.

— Зачем…

У Ники перехватило горло. Она сжалась, закрыла ладонями лицо. Все, что мог Андрей, это сесть рядом.

— Ника, — он обнял, прижал напряженную жену к себе, — я — дурак. Понимаешь, — принялся объяснять он, как объяснял бы Темке, — один из способов поделиться своей болью, это сделать больно близкому человеку. Потому что уж он-то воспримет эту боль целиком, пропустит через себя. Это плохой способ, жуткий способ, но иногда мозг из-за недостатка времени реакции не находит другого выхода.

— И ты сделал больно мне, — пробормотала ему в грудь Ника.

— Да.

— Бывают моменты, когда я тебя ненавижу.

— Я знаю, — сказал Андрей. — Тогда я и сам себя ненавижу. Как сейчас, как минуту назад.

Ника шмыгнула носом.

— Мог бы сделать больно дяде Саше, — почти миролюбиво произнесла она.

— Привалову?

— Ага.

Андрей потерся о Нику носом.

— Скорее, он мне сделает больно. В физическом смысле. Настучит по голове.

— Тебе бы не помешало.

— Прости.

— Ладно, — жена освободилась от объятий, — все, забыли. У нас нет времени. Андрюш, ты тогда перекрывай все, а я посмотрю, что еще взять.

— Деньги, — напомнил Андрей.

Ника ответила уже из Темкиной комнаты:

— Снимем с карточек по дороге.

— Понял.

Дальнейшие приготовления были коротки. Андрей перекрыл краны горячей и холодной воды, выкрутил вентиль на газовой трубе, повыдергивал из розеток все, на что падал взгляд — чайник, часы, микроволновку, маленький кухонный телевизор, но с холодильником решил пока не спешить. У него возникла мысль отдать ключи дяде Саше, чтобы он потом как-нибудь зашел и проверил квартиру.

Сосредоточенная Ника собрала внушительную сумку одежды и белья, и сама успела одеться потеплее. Андрей торопливо застегнул куртку, вспомнил о телефоне и забрал его из контейнера. Они обулись, встретились глазами.

— Все будет хорошо, — сказал Андрей.

— Да, так и надо думать, — кивнула Ника.

Андрей взял сумку на плечо.

— Давай, я закрою.

— Ага.

Ника скрутила защелку замка, Андрей вышел за ней следом, оглядев прихожую и хлопнув по выключателю пальцами.

— Ой, а куда это вы? — выглянула из своей квартиры соседка.