Партизаны

Улыбка ее была фальшива.

— Хорошо, — бодро сказал Темка.

Слава богу, он не оглядывался ни на Андрея, ни на Нику. Ведь если ребенок, отвечая на вопросы, ищет одобрения или разрешения родителей, значит, он не самостоятелен, значит, они оказывают на него психологическое — это-то уж точно — давление. С такими родителями разговор короткий.

— Куда вы идете? — спросила ювенальщица.

Сука, подумал Андрей. Тварь.

— Гулять, — ответил Темка.

— В сквер, — добавил Андрей.

— Это полезное и обязательное занятие.

Женщина, словно играясь, слегка хлопнула мальчика распечаткой по лбу. Ей было можно.

— Паспорта, метрика, медицинские карты с собой? — спросил в это время парень.

— Конечно, — сказал Андрей, растягивая губы.

Почаще улыбайся, напомнил он себе. Лучше прослыть идиотом, чем навлечь подозрение в неискренности своей мрачной физиономией.

— Ксерокопии?

— Да.

Андрей достал пакет с документами и выбрал нужные бумажки. Парень сфотографировал их на встроенную в планшет камеру. Ксерокопии вернул со словами:

— Теперь не надо, теперь все электронно.

— Ну, так даже лучше.

Андрей убрал документы. Парень тряхнул серьгой в ухе, изучая что-то на экране.

— Но вы все равно носите пока. Мало ли, — сказал он.

Весь его занятой вид говорил о том, что к защите детей он подходит исключительно серьезно. Изо дня в день печется об их свободе от родителей. Где он вырос? — вдруг подумал Андрей. В детском доме или в приемной семье? Вряд ли у нормальных, у биологических родителей. Может быть, даже сам от них лет с семи избавился. Такому теперь с детского сада учат.

— Понятно.

— Медкарту не убирайте, — попросил парень.

— Простите.

Андрей снова полез за пазуху. Ничего-ничего, мы и во второй раз достанем, и в третий, если надо. И в четвертый. Мы — положительные родители. Не препятствовали ювенальной службе и не собираемся.

Так, тихо ее ненавидим. Про себя.

Парень просмотрел на просвет водяные знаки, считал ультрафиолетовые метки. Андрей больше следил за Никой и за Артемом. Темка как-то даже меньше беспокойства вызывал. Ника прятала пальцы рук за спиной.

— Я смотрю, вы давно не ходили к психологу, — сказал парень.

— У нас по расписанию — в следующем месяце, — сказал Андрей.

— То есть, все в порядке?

— Не знаю, это только психолог скажет.

— Аптечка есть?

Андрей с готовностью сбросил рюкзак с плеча.

— Конечно. Мы же понимаем, что без нее нельзя.

Он потянул «молнию».

— Показывать не надо, — кисло произнес парень.

— У нас и соки…

— Я понял.

Ника чуть слышно выдохнула.

— Артем, — обратилась к ребенку женщина, — а ты знаешь куда звонить, если папа ссорится с мамой?

Темка задумался.

— В «скорую ювенальную»?

— Да, можно и туда, — кивнула женщина. — Даже лучше. Даже если папа просто повышает голос. На тебя же папа не повышает голос?

Темка посмотрел ей в глаза.

— Нет. Мы же ходим к психологу.

— Ах, да-да.

Женщина еще раз заглянула в распечатку. Губы ее зашевелились. Она перечитывала пункты методических указаний. Может быть, искала, к чему прицепиться. Андрей безмятежно ждал. Не тяни, дура.

— Ну-у…

— У них все чисто, — сказал парень, отрывая взгляд от планшета. — Сеансы толерантности, сексуального просвещения, индивидуальные приемы. Везде есть отметки.

— Что, идеальная семья? — с сомнением спросила представительница ювенальной службы.

— Ну, должна же быть хоть одна.

— Ладно, — помедлив, сказала женщина. — Пусть идут, Владик. Все равно не Воронковы и не Старовские.

— Вы свободны, — сказал парень, возвращая медкарту.

Темка требовательно протянул руку:

— Мам.

Ника сжала ладонь сына. Андрей спрятал документы. Втроем они медленно покинули арку и выбрались на дорожку, идущую параллельно выезду на шоссе. За их спинами, прошелестев, клацнула дверь фургона. У Андрея было такое чувство, будто это схлопнулись, выпустив их, ворота тюрьмы. Он непроизвольно выдохнул. На этот раз пронесло.

— Все? — спросила Ника, едва они сделали десяток шагов.

Кожа ее лица порозовела.

— У нас все в порядке, — сказал Андрей, памятуя, что ювенальная служба может фиксировать их разговоры через направленный микрофон. — Мы же нормальная семья.

— А вдруг у них какие-то новые порядки?

Они прошли мимо огороженного сеткой асфальтового кармана. Поодаль росли молодые, видимо, недавно посаженные березки. Земля вокруг них была вскопана и набросана комьями.

Рядом ходили какое-то птицы, выискивая червяков. Дрозды? Не дрозды? Андрей не знал. Хлопок глушителя проезжающего автомобиля их спугнул, и они быстро расчертили светло-голубое небо своими стремительными черными силуэтами. Стрижи? Темка взмахнул свободной рукой, пытаясь подражать птицам, но тут же прекратил, подумав, наверное, что это могут неверно расценить. Андрей горько хмыкнул. Из такого ребенка разве получится человек? Нет, получится непонятное, ущербное существо, внешние ограничения перерастут во внутренние, это вызовет конфликт с потребностями, которые будут принимать странные, извращенные формы. А там уж…