Партработник

Несправедливость всегда воспринимается болезненно. Она способна убить.

Хочется верить и надеяться, что на пленуме горкома КПСС, на предстоящей областной партийной конференции коммунисты города и области окажут доверие А.М. Анипкину».42

Скептический читатель, наверное, не поверит, что это и другие письма писались искренне, а не под диктовку отца или его помощников и референтов. Кто-то скажет: «Ага, знаем мы, как это делается! Организовали все, небось!». Не буду никого переубеждать – понимаю, что это бесполезно. Если взрослый человек во что-то глубоко верит (или не верит), убеждать его в обратном – бессмысленная трата времени. Я точно знаю, что отец письма в свою поддержку не организовывал. Это просто было не в его характере. Его популярность была достаточно высокой и люди искренне писали письма в его поддержку.

Кроме того, все это организовать одномоментно из разных концов огромной области было бы в принципе нереально. Посмотрите по времени – это физически невозможно было сделать. Ведь уже 26 января, спустя лишь два дня после пленума, под воздействием вала возмущенных писем и звонков бюро обкома принимает обращение «К коммунистам, всем трудящимся Волгограда и области», в котором фактически признает, что на пленуме была допущена ошибка, раскалывающая партию и усугубляющая обстановку в области.

Вот как об этом пишет собственный корреспондент «Правды» Юрий Щербинин:

«В опале оказался А. Анипкин, в котором консервативная часть членов обкома увидела претендента на лидерство.

Когда материал готовился к печати, волгоградские газеты опубликовали обращение бюро обкома КПСС к коммунистам, всем трудящимся города и области. В какой-то степени его можно назвать «покаянным письмом», поскольку в нем говорится: “Будем откровенны, пленум не вызвал глубокого удовлетворения у многих коммунистов, да и у бюро обкома КПСС. На пленуме проявили себя благодушие, боязнь остроты в оценке политической ситуации, были допущены шовинистические выпады, преобладали эмоции, которые сказались отрицательно при голосовании о доверии руководителям Волгоградской городской партийной и областной комсомольской организаций. Мы считаем, что все это подрывает единство партийных и комсомольских рядов, и намерены на следующем пленуме вернуться к вопросу о представительстве в бюро обкома этих руководителей”.

Неожиданный поворот – бюро обкома КПСС фактически высказало недоверие решению пленума. Требования созыва конференции уже высказаны на проходящих сейчас пленумах райкомов, собраниях первичных партийных организаций, на митингах общественности. Словом, разговор не окончен»43, – заключил Ю. Щербинин.

Если перевести то длинное обращение44 с партийно-бюрократического на нормальный русский, то бюро обкома сказало следующее: «Мы сами в шоке. Никто так не хотел. Анипкин и Ермаков, простите, погорячились. Но мы тут не виноваты, это все они. Сейчас исправим! Главное – не усугублять ситуацию».

В субботу вечером, 27 января внезапно прерывается трансляция фильма по ТВ и секретарь обкома по идеологии В.А. Катунин в своем обращении информирует жителей области о том, что бюро обкома приняло решение в полном составе уйти в отставку. Папа знал, что заявление бюро обкома о коллективной отставке зачитает Катунин по телевидению во время трансляции вечернего фильма. Я помню, как мы сидели перед телевизором и ждали. Пытался вспомнить, какой же фильм тогда показывали, но не вспомнил. В какой-то момент фильм выключился и появились титры: «Обращение секретаря областного комитета КПСС В.А. Катунина». Темный фон, серый костюм, белая рубашка, галстук, очки – Владимир Анатольевич смотрелся очень импозантно:

«Уважаемые товарищи! Бюро обкома поручило мне срочно проинформировать всех жителей Волгограда и области…

Бюро обкома КПСС на своем заседании 27 января обсудило общественно-политическую обстановку, сложившуюся в области после проведения VI пленума обкома КПСС. Было отмечено, что решения пленума вызвали негативную реакцию. В партийных организациях высказывается недоверие нынешнему составу бюро, требования о досрочном созыве областной партийной конференции для избрания нового состава обкома КПСС.

Бюро обкома КПСС приняло решение созвать 30 января пленум обкома КПСС…».45

Срочность этого обращения ясна – на завтра, 28 января, был назначен очередной митинг на Центральной набережной, который обещал быть еще более массовым, чем митинг 21 января. Уже все члены бюро осознали серьезность ситуации. Поняли, что шутки, как говорится, кончились и это не сон. Тот митинг, наверное, оказался из всех самым многотысячным. Папа был там. На фотографиях с митинга заметны лозунги в папину поддержку: «Анипкин, мы вам верим!». «Защитим Анипкина от «братьев» по партии!» «Хочешь перемен – поддержи Анипкина». Я тоже хотел пойти, но папа меня отговорил: «Мне будет спокойнее, если ты останешься дома».

Папа оценил ту колоссальную поддержку, которую ему оказали люди в те дни. Об этом он поделился в воспоминаниях: