Партработник

Ключевое здесь – «модернизировать КПСС». В основе этого процесса реализации поколенческой программы должно было стать то самое поколенческое обновление, о котором я не раз говорил. Но оно, это обновление, не произошло тогда, когда требовалось. Повторю – не в 1990, а в 1975-1980 годах должна была произойти смена поколений в руководящих структурах КПСС. Почему «фронтовое поколение» не пускало поколение моего отца – «шестидесятников» к власти? Почему не отдавали бразды правления, когда пришло время? Очень хороший вопрос. Не доверяли молодым? Вряд ли. Думаю, все значительно проще. Они так тяжело и жертвенно защищали страну, потеряв многих своих ровесников, с таким трудом страну восстанавливали, что передать в руки более молодым плоды своего труда оказались просто морально неспособными. Так родителям бывает сложно свыкнуться с мыслью, что их дети стали взрослыми и хотят жить своей жизнью. Уходят из дома и уезжают далеко. Однако со временем родителям приходится смириться с этим естественным ходом вещей и все снова становятся счастливы (или несчастливы, что ничего не меняет). Но если родительская ревность проходит, то аналогичная ей поколенческая ревность, как выяснилось, никуда не девается и губит другое поколение, а в конечном итоге, и страну.

Дальше запускается «эффект домино» и сбивается вся «поколенческая программа», потому что в ходе революции поколение моего отца оказывается выброшенным из процесса, как это произошло с запретом КПСС в 1991 году. Папе тогда было только 51, а он, и такие как он, уже были выключены из «программного обеспечения», если говорить компьютерным языком. Кто оказался бенефициаром этого поколенческого сбоя? Поколение послевоенных бэби-бумеров 1950-х годов рождения. Поколение В.В. Путина. Сейчас именно оно находится у власти и «не пущает» к рычагам модернизации страны уже мое поколение – детей нереализовавшего свою программу поколения наших родителей. Какая злая ирония! Отсюда тот глубокий ресентимент моего поколения, о котором я пишу по итогам своего исследования.86

Вот и папа в конце своих записок снова возвращается к этой больной для него теме поколений в КПСС – он очевидно считал ее одной из ключевых:

«Этот многолетний опыт партийной работы вновь и вновь возвращает меня к мысли – как могло произойти, что самый молодой в области секретарь райкома, а затем горкома не смог до конца «вписаться» в систему и закончил свою партийную карьеру почти самым старшим по возрасту и стажу работы, не получив полной поддержки ни в прошлом, ни в настоящем? Почему не могу с такой же теплотой, как о бывших коллегах, написать о тех, с кем работал в последние годы? В чем, в конце концов, они, я с ними и все вместе мы виноваты?

Пытаясь ответить на эти вопросы, все больше прихожу к выводу о том, что обвинять последних секретарей райкомов, горкомов, да и многих обкомов несправедливо и просто безнравственно. Ведь не они же виноваты! В целом главный виновник – система, а что касается последнего поколения партийных функционеров – сказался тот самый «славный» почти двадцатилетний брежневский период стагнации и так называемой стабильности кадров. В то время партийная верхушка слоноподобно буквально «вытаптывала» молодые растущие побеги. Властвовал принцип «держать и не пущать». На моей памяти до 1985 года ни один секретарь райкома не был выдвинут на сколь-нибудь значащую работу в область. В итоге образовался своеобразный вакуум – старые как-то вдруг ушли, а новых (поколение 30-летних – М.А.) набирали уже почти случайно, из тех, кто остался, или кто уж очень хотел. Но, к сожалению, и остались не самые лучшие, и те, кто рвался, мало представляли себе, на что они идут. Мое же поколение, поколение «шестидесятников», так и не смогло себя проявить до конца. А может, мы смогли бы что-то изменить в партии?».87

«Остались не самые лучшие» – это, между прочим, о поколении Путина. Помните то письмо в «Огоньке» у Андрея Нуйкина, с которого я начал книгу? Какая жестокая ирония!