Партработник

Я не стал передавать указание ЦК в партийные организации, просто положил шифровку в сейф, ознакомив с ней предварительно секретарей обкома. Наверное, в первый раз в жизни не выполнил распоряжение вышестоящего партийного органа, нарушил партийную дисциплину, преступил писаные и неписаные партийные законы…».84

После указа Ельцина папу фактически выкинули из его кабинета. Как он вспоминал, тут же нашлись какие-то люди, которые с особым рвением стали обыскивать сотрудников обкома на выходе, лезть в личные вещи. Гадко все это и жутко. Кто-то не смог перенести запрет партии. Повесился молодой коллега отца, которого папа поддерживал, выдвигал и очень им дорожил. Это стало жутким потрясением для всех нас. Как сам папа это перенес – я не знаю. Ему было тяжелее всего. Рухнуло все, чему он посвятил жизнь. И самое обидное – партию запретили как раз на фазе трансформирования ее в партию парламентского типа – в настоящую политическую, а не государственную партию, которой она всегда и была. «Пациента умертвили, когда он пошел на поправку». Папа столько сделал для того, чтобы эту партию сохранить, осовременив и сделав ее более функциональной.

«23 августа 1991 года Президент России подписал Указ о приостановлении деятельности Российской коммунистической партии. В обидной поспешности, с которой подписывался этот документ, чувствовалось стремление поскорее покончить с конкуренцией властных структур Старой площади и Белого дома. А в бестактной скоропалительности, с которой начал выполняться Указ на местах, явно просматривалось нетерпение победителей поскорее расправиться с побежденными. Возможно, я не прав, но, несмотря на то, что в дни путча на собственном опыте убедился в несостоятельности наших партийных структур, было тяжело и стыдно за эту поспешность. В партии оставались миллионы людей, подавляющее большинство которых, я уверен, занимались конкретными, нужными делами, кормили и одевали страну; я их знаю, часто встречался с ними, видел, как они работают. И всегда считал, что партия – это именно они. И то, что происходит, по отношению к ним – несправедливо.

Через день Горбачев объявил о своем уходе с поста Генерального секретаря партии. Это был естественный поступок человека, которого предали самые близкие товарищи – товарищи по партии. Указ о национализации партийного имущества подвел черту в этом быстротечном процессе.

В то же время национализация имущества КПСС, созданного в основном за счет партийных взносов нескольких поколений рядовых коммунистов, и тогда, и сейчас вызывает у меня, как у многих других, чувство явного пренебрежения законами и просто нравственными принципами.

Предложение нескольких членов ЦК, а затем и Горбачева о самороспуске партии уже было логичным и не воспринималось трагически. По-моему, именно с него надо было начинать.

Но делать это надо было, по-моему, не так. Кто мешал тому же М. С. Горбачеву срочно собрать Пленум ЦК КПСС? Никто. В той ситуации Пленум уже мог принять разумное решение. По крайней мере члены ГКЧП наверняка были бы исключены из партии. Надо было также сказать о возможности коммунистов объединиться в другой организации».85

Для папы это все было личной трагедией не только потому, что он оказался выброшенным из своего кабинета, а потому что это произошло не по его вине или ошибке – просто так «легли карты». Папина личная трагедия также заключается в том, что он не смог реализовать то, что планировал. Не смог выполнить свою поколенческую программу – и это трагедия его поколения.

У меня сравнительно недавно родилась идея о том, что у каждого поколения есть своя поколенческая программа. К этой мысли я пришел в результате долгой работы над исследованием «последнего советского поколения» – моего поколения рожденных в конце 1960-х – самом начале 1970-х гг. Как социолог, занимающийся исследованием поколений, я стал размышлять о папиной биографии в этом поколенческом ключе. У меня возникла гипотеза о том, что если поколение не выполняет свою поколенческую программу, то нарастающие проблемы в обществе не получают разрешения, что приводит к серьезным социально-политическим катаклизмам исторического масштаба. Мы не знаем, что входит в эту поколенческую программу пока находимся внутри ее реализации. Ясность наступает либо в исторической перспективе, когда все прошло, либо когда поколение вышвыривается, отодвигается от реализации своей программы, то есть тогда и сама поколенческая программа остается нереализованной.

Например, программа поколения, рожденного в десятые-двадцатые годы XX века, заключалась в том, чтобы защитить страну от фашизма, а затем ее отстроить. То «фронтовое поколение» выполнило свою программу. Неимоверной ценой, колоссальными жертвами, но выполнило, и в этом смысле оно – состоявшееся или реализованное поколение. Поколение моего отца – конца 1930-х – начала 1940-х гг рождения – должно было сменить фронтовое поколение во власти примерно в середине 1970-х годов и трансформировать (модернизировать) КПСС, допустить многопартийность, ввести рыночную экономику уже в те годы.