Parzival

В мученьях корчится твой дядя...

...Перед Граалем о пощаде

Он громко к господу взывал,

Чтоб тот к себе его призвал

И прекратил его страданья.

Но Бог не вынес оправданья

Тому, кто дерзкой суетой

Смел осквернить Грааль святой...

Чего мы не предпринимали!

Каких врачей не нанимали!

Нам ни карбункул не помог

(Тот, кем владел единорог),

Ни кровь больного пеликана,

Которой смачивалась рана,

Ни заклинанья, ни густой

Из необычных трав настой...

Сил наших, видно, не хватает.

Проходят дни... Король все тает,

Он с каждым часом все слабей.

И наших не избыть скорбей!..

И вот однажды на Граале

Мы чудо-надпись увидали:

Де рыцарь счастье принесет

И нам Анфортаса спасет,

Вопрос несчастному задавши...

Пред камнем на колени павши,

Могу сказать, дыша едва,

Пытались вникнуть мы в слова,

Что друг за другом проступали

На избавительном Граале...

Вот смысл примерный этих слов:

Он будет лишь тогда здоров,

Когда вопрос, исполнясь ласки,

Задаст приезжий без подсказки

И чьих-то просьб, а целиком

Лишь состраданием влеком!..

Тогда с одра Анфортас встанет...

И... королем быть перестанет.

Грядут иные времена!

Так возвещали письмена..."

. . . . . . . . .

Здесь прервана была беседа

Во имя скудного обеда.

Полакомился наш герой

Кореньями, травой сырой.

Сии дары угрюмой чащи

Казались лучших лакомств слаще...

И, старцу прямо в очи глядя,

Герой Парцифаль сказал: "О дядя,

Безгрешной Герцелойды брат!

Я беспредельно виноват!

Нет глупости моей прощенья!

Так воскипи от возмущенья,

Узнав, что твой родной племянник

И есть тот неизвестный странник,

Что в дом к Анфортасу проник

И тут же прикусил язык...

Задать вопрос я не решился

Не оттого, что устрашился,

Да и совсем не оттого,

Что не было мне жаль его.

О нет! Молчать меня заставил

Свод рыцарских старинных правил.

Так дурь сковала мне уста..."

"Ты словно снял меня с креста,

И я как будто ожил снова!

Племянник! Умысла дурного

Поступок твой не содержал.

Ты – Юности принадлежал:

Еще не наступила Зрелость...

Но Честность ты явил и Смелость,

Сумев к Анфортасу попасть...

Могу ли я тебя проклясть?!

Еще не раз ты ошибешься, -

Но верю: своего добьешься.

Сегодня ль, завтра, через год, -

Тебя всевышний приведет

К избранной тобою цели.

И что упущено доселе,

Ты наверстаешь все равно!..

Так в небесах предрешено!.."

. . . . . . . . .

. . . . . . . . .

Они беседу продолжали...

О братстве рыцарей Грааля

Теперь завел отшельник речь...

Земной любовью пренебречь

Обязаны Грааля слуги.

Ни у кого здесь нет супруги

(О том и помышлять грешно!),

Лишь королю разрешено

Вступать однажды в брак законный,

Христовой верой освященный,

И тем из братьев, коим дан

Приказ в какой-нибудь из стран,

Где нет монарха, по закону

Державную надеть корону...

Храмовники, прибегнув к силе,

Спасенье людям приносили.

Им запрещалось воевать,

Чтоб просто славу добывать...

"Я в юности (признаюсь в этом)

Строжайшим пренебрег запретом:

Не столько спасеньем души дорожил,

Сколько даме одной служил,

Дойдя до умопомраченья

В порыве юношеского увлеченья.

Был умереть за нее готов,

Искал турниров и боев.

Тогда мне было все едино:

Язычника ль, христианина

Или кого еще сразить, -

Только бы даму мою поразить

Отвагою непостижимой!

Я дрался словно одержимый.

С кем только я не воевал!

Три части света я повидал:

Европу, Африку и Азию,

Считая: "Нет голубоглазее

Моей восхитительной госпожи!.."

О, за какие рубежи

Меня несли Амура крылья!..

В Багдаде, помню, нет, в Севилье

Сдружился я с одним бойцом,

Который был твоим отцом, -

С анжуйцем славным, Гамуретом!..

И посейчас скорблю об этом,

Что он направился в Багдад

И так и не пришел назад...

О, рыцарь, полный благородства!..

Однажды он заметил сходство

Меж Герцелойдою и мной:

"В родстве ли ты с моей женой?

Не брат ли ты ей, признавайся!.."

Ну, как тут быть? Не сомневайся,

В конце концов пришлось сказать.

Что та, кого зовешь ты «мать», -

Сестра моя родная...

И твой родитель, вспоминаю,

Мне дивный камень подарил,

Из коего я смастерил

Тобою виденную раку...

Упомянуть пора, однако,

Про двадцать пять граальских дев

Из них воспитывают королев

Для самых знатных и достойных

Владык, прославившихся в войнах

Под знаком нашего креста

Во имя господа Христа...

И вот Кастис, один из них,

Был матери твоей жених.

Благоговением охвачен,

Он был Граалем предназначен

Супругом стать сестры моей

И преподнес в подарок ей

Норгальс, Валезию!.. Два царства!..

Но вот оно, судьбы коварство,

Еще жениться не успев

На лучшей из граальских дев,

Кастис погиб от старой раны...

И города его и страны

Сестра в наследство получила...

Да... Так судьба их разлучила,

Чтоб Герцелойде наконец

В мужья достался твой отец,

Что был прославлен повсеместно...

Мнишь, все тебе теперь известно?

Увы, мой друг, пока что – нет...

В оруженосцы Гамурет

Мне отдал племянника своего:

Красный Итер звали его!..

В Кукумберлендии он родился!..

Теперь не без ужаса ты убедился,

Что родич был тобою убит!..

И пусть урок сей не будет забыт!..

...Все это так... Но, каясь истово,

Избавишься ты от нечистого

И к Богу обратишь свой взор

Не так, как бывало до сих пор...

В двух, разум жгущих, сердце рвущих

В двух тяжких, к небу вопиющих,

Грехах повинен ты сейчас:

Ты отнял родича у нас,

Славнейшего из славных,

Которому нет равных.

В тебе же кроется причина,

Что слишком ранняя кончина