Пассажир из Франкфурта

– Да нет, не считаю, – сказал Стаффорд. – То, что кажется преувеличением, очень часто вовсе таковым не является. Обычно это то, о чем вы никогда прежде не слышали или не думали, а потому ничего об этом не знаете и вынуждены принимать это на веру. Кстати, могу я задать вам простой вопрос? Кто-нибудь что-нибудь делает по этому поводу?

– Если у вас возникло подозрение, будто что-нибудь подобное происходит, вы должны выяснить это, – вмешался лорд Олтемаунт. – Вам следует действовать по примеру мангуста Киплинга: «Беги, разузнай и разнюхай». Разузнай, откуда берутся деньги, откуда берутся идеи и откуда берется – если можно так выразиться – механизм. Кто управляет механизмом? Мы занимаемся этим и хотели бы, чтобы вы помогли нам.

Это был один из тех редких моментов в его жизни, когда сэр Най испытывал изумление. В прошлом ему всегда удавалось скрыть данный факт, но на сей раз это у него не получилось. Он ошарашенно смотрел на безмятежное желтое лицо мистера Робинсона с двумя рядами белых зубов. Затем перевел взгляд на несколько многоречивого, но тем не менее явно неглупого сэра Джеймса Клика, которого Стаффорд мысленно окрестил Хозяйским Псом. Спинка высокого кресла, как и прежде, обрамляла лицо лорда Олтемаунта. Освещение в комнате было не очень ярким, и оно напоминало сэру Наю лик святого в нише какого-нибудь средневекового собора. Аскет. Четырнадцатый век. Великий человек. Да, лорд Олтемаунт являлся одним из великих людей прошлого, в этом Стаффорд не сомневался. Но сейчас он был уже очень стар. Видимо, по этой причине у него и возникла потребность в помощнике. Сэр Най взглянул на загадочное создание, благодаря которому он оказался здесь, – на графиню Ренату Зерковски, она же Мэри Энн, она же Дафна Теодофанос. Выражение ее лица ничего не говорило ему. Она даже не смотрела в его сторону. Наконец он перевел взгляд на мистера Генри Хоршэма из Службы безопасности – и с удивлением увидел, что тот смотрит на него с ухмылкой.

– Но послушайте, – сказал Стаффорд, отбросив всякие формальности и заговорив языком восемнадцатилетнего выпускника школы, которым был когда-то. – Да кто я, черт возьми, такой? Что мне известно? Говоря откровенно, я отнюдь не выдающаяся личность в своей профессии. Мое начальство обо мне весьма невысокого мнения.

– Мы знаем об этом, – сказал лорд Олтемаунт.

Настала очередь сэра Джеймса Клика ухмыляться, и он не преминул сделать это.

– Наверное, это даже к лучшему, – сказал он и, заметив, что лорд Олтемаунт нахмурился, поспешно добавил извиняющимся тоном: – Прошу прощения, сэр.

– Мы представляем собой комитет по расследованию, – вступил в разговор мистер Робинсон. – То, что вы делали в прошлом, не имеет никакого значения, как и мнение о вас других людей. Мы набираем людей в наш комитет. Пока нас еще немного, и мы приглашаем вас присоединиться к нам, поскольку считаем, что вы обладаете качествами, которые могут оказаться полезными при проведении расследования.

Стаффорд повернул голову в сторону сотрудника Службы безопасности.

– Что скажете, Хоршэм? Думаю, вы вряд ли согласились бы на это.

– Почему бы и нет? – спросил тот.

– Да? А что это за «качества», которые могут оказаться полезными вам? Откровенно говоря, я ничего такого в себе не нахожу.

– Вы не создаете себе кумиров, – сказал Хоршэм. – Способны распознавать обман. Не принимаете людей за тех, за кого они себя выдают, и оцениваете их, не исходя из оценок других, а в соответствии со своими собственными критериями.

Ce n’est pas un garcon sérieux. Эти слова всплыли в памяти сэра Ная. Странно, что к сложной и ответственной работе привлекают человека с такой характеристикой.

– Должен предупредить вас, – сказал он, – что я обладаю одним недостатком, на который очень часто обращают внимание и который стоил мне нескольких хороших должностей. Кажется, он хорошо всем известен. Я недостаточно серьезный человек для выполнения столь важной задачи.

– Можете мне не верить, – сказал мистер Хоршэм, – но это одна из причин, почему они остановили выбор на вас. Ведь я прав, милорд? – Он бросил взгляд на лорда Олтемаунта.

– Беда в том, что государственные служащие зачастую воспринимают себя слишком серьезно, – сказал тот. – А вам, по нашему мнению, это не свойственно. Во всяком случае, так считает Мэри Энн.

Итак, подумал Стаффорд, графиня Рената Зерковски вновь превратилась в Мэри Энн.

– Можете ответить мне на один вопрос? – сказал он, обращаясь к ней. – Все-таки, кто вы? Я имею в виду, вы действительно графиня?

– Действительно. Мой отец – прекрасный спортсмен, отличный стрелок и самый настоящий немецкий граф, владеющий чрезвычайно романтичным, но несколько обветшалым замком в Баварии. Я имею связи в той части европейского мира, где все еще царит снобизм в отношении благородства происхождения. Бедная, захудалая графиня садится за стол первой, в то время как богатый американец, обладающий сказочным состоянием, вынужден ждать своей очереди.

– А как насчет Дафны Теодофанос?

– Это всего лишь имя в паспорте. Моя мать была гречанкой.

– А Мэри Энн?