Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Да, — сказал Пуаро, — вы не сможете спать спокойно. Изнемогая от бессонницы, будете перебирать самые невероятные и фантастические варианты, которые, впрочем, вам очень даже пригодятся для очередного вашего шедевра. Читатели получат еще один триллер. Чего-чего, а фантазии у вас хватает. Не раз в этом убеждался.

— А что… почему бы и нет. — В глазах миссис Оливер мелькнул озорной огонек.

— Лучше не связывайтесь, — сказал Пуаро. — Намучаетесь вы с этим сюжетом. Нет никаких оснований со всем этим возиться.

— Это именно то, что я хочу — убедиться, что нет никаких оснований.

— Да, вот оно, любопытство, — сказал Пуаро. — До чего же забавное качество. — Он вздохнул. — Подумать только, сколь многим мы обязаны ему — если брать в целом историю человечества. Любопытство. Не знаю, кто впервые его выказал. Даже поговорку выдумали… про кошку. М-да. Любопытство кошку сгубило… Но мне лично, когда говорят «любопытство», вспоминаются греки. Они хотели знать! Насколько мне известно, до них никто к знаниям особо не рвался. Достаточно было знать основные законы и не лезть куда тебя не просят, чтобы умереть естественной смертью в своей постели. Кто-то подчинялся законам, кто-то нарушал их. Но постичь иные законы, законы природы люди не пытались. Однако время шло, все больше становилось любопытных, желающих докопаться до причин… Благодаря их пытливым умам появились пароходы, паровозы, самолеты, пенициллин и прочие лекарства. Один мальчуган следил по поручению мамы за чайником — и обратил внимание на то, как прыгает крышка от напора пара. И что же — благодаря этому мы получили паровой двигатель[304]. И так далее. Вплоть до атомной бомбы…

— Скажите, — перебила его миссис Оливер, — по-вашему, я — просто любопытная старая карга?

— Ну что вы, — ужаснулся Пуаро. — Вы просто очень любознательная женщина. Представляю, как все это было: вас измучили похвалами и докучными комплиментами, а потом вдруг появилась эта назойливая дамочка и огорошила своим совершенно диким вопросом.

— Да, это было ужасно… Пренеприятнейшая особа.

— Вы вроде бы сказали, что ваши знакомые жили душа в душу и никогда не ссорились. Насколько я понял, в газетах никаких причин этой трагедии не упоминалось.

— Их нашли застреленными. Представляете? Возможно, они просто покончили с собой. И в полиции пришли к тому же выводу. А что спустя столько лет можем выяснить мы?

— Как сказать, — возразил Пуаро. — Полагаю, я сумею кое-что разузнать.

— Вы говорите о своих таинственных друзьях?

— Ну, я не стал бы называть их таинственными. Скорее они хорошо осведомленные друзья, друзья, которые могут проникнуть в любые архивы, проштудировать все отчеты об интересующем нас деле — и снабдить меня нужной информацией.

— А когда вы все разузнаете, — с надеждой подхватила миссис Оливер, — сразу расскажете мне.

— Договорились, — сказал Пуаро. Однако мне понадобится некоторое время.

— Пока вы будете добывать информацию, я тоже не буду сидеть сложа руки. Повидаюсь с Селией. Выясню, в курсе ли она, что пытается разузнать миссис Бартон-Кокс о ее родителях. Узнаю, не надо ли мне дать ее будущей родственнице от ворот поворот, и, вообще, нужна ли ей моя помощь. Между прочим, мне не помешало бы познакомиться и с ее дружком.

— Прекрасная мысль, — заметил Пуаро.

— И еще, — неуверенно пробормотала миссис Оливер, — надо бы попробовать поискать тех, кто… — Она смолкла на полуслове и нахмурилась.

— Не думаю, чтобы нашлись свидетели, — сказал Эркюль Пуаро. — Уж очень это давняя история. Пусть и громкая. Но каким бы громким ни было дело, если оно не кончилось эффектным разоблачением, кто о нем вспомнит через пару месяцев? Никто.

— Верно, — сказала миссис Оливер, — сначала газеты писали о нем взахлеб, потом изредка упоминали, а потом как будто его и вовсе не было. Для них главное — сенсация, а что произошло на самом деле — плевать. Помните, недавно писали про девушку, которая ушла из дому и пропала? И только через пять лет ее труп нашел какой-то мальчишка, игравший возле кучи гравия. Через пять лет!

— Помню, — сказал Пуаро. — Между прочим, по состоянию трупа можно выяснить, как давно произошло убийство и каким образом оно было совершено, а подняв старые отчеты, можно даже найти убийцу. Но в вашем случае все гораздо сложнее. Поди разберись теперь, то ли муж решил избавиться от нелюбимой жены, то ли жена завела себе любовника… Это могло быть преступлением на почве страсти, но совсем не обязательно… Однако мотив выяснить вряд ли удастся. Раз полиция не смогла разобраться по свежим следам, значит, мотив был не из банальных и явно не бросался в глаза. Именно поэтому интерес к делу так быстро угас.

— Пожалуй, я все же повидаюсь со своей крестницей. Раз уж на этом так настаивала madam Кокс. Она в полной уверенности, что Селия что-то знает. Все может быть… Дети иногда такое знают, о чем взрослые даже не догадываются.

— А где могла быть в то время ваша крестница?

— Погодите, надо подумать… Ей тогда было лет десять… или чуть больше… Должно быть, тогда она жила не дома… а в пансионе. Но, возможно, я и ошибаюсь.