Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Да нет, это дело обычное, тут что-то другое, — сказал Пуаро.

— Вам показалось, что тут все гораздо серьезней? А может, это оттого, что она вам не понравилась? Ох, как я вас понимаю…

— Мне показалось, она что-то скрывает и не хочет, чтобы это выплыло наружу.

— И вы собираетесь узнать, что именно она скрывает?

— Естественно — если удастся, — сказал Пуаро. — Не уверен, что это будет просто. Она действительно испугалась. Надо же… Любопытный поворот. — Он вздохнул. — Придется поворошить еще более далекое прошлое.

— Что значит «еще более далекое»? Более далекое, чем мы собирались?

— Увы, да. Ведь чаще всего именно в прошлом скрыты причины многих трагедий. То, что случилось всего четырнадцать лет назад в «Доме у обрыва», тоже имеет свою предысторию. Так что нужно попытаться разузнать, что могло произойти в еще более далеком прошлом.

— Ну что ж, надо так надо, — обреченно произнесла миссис Оливер. — Что еще было в том вашем списке?

— Как вы помните, в доме было найдено четыре парика.

— Да, да, мы с вами решили, что четыре парика — это чересчур.

— Кроме того, я раздобыл несколько полезных адресов. Например, адрес доктора.

— Вы имеете в виду семейного врача?

— Нет, другого доктора. Того, что давал показания об утонувшем ребенке, которого якобы столкнула старшая сестра.

— А вы подозреваете мать?

— Не только. Это мог сделать и кто-то еще. Я узнал, где именно это произошло, а инспектор Гарроуэй помог мне разыскать этого врача — по своим каналам. Ну и журналисты помогли, которые писали в свое время о гибели мальчика.

— И вы собираетесь ехать к этому врачу? Наверное, он уже совсем старый.

— Я хочу встретиться не с ним, а с его сыном. Между прочим, тоже известный психиатр. Я запасся сопроводительным письмом от моих друзей полицейских, так что надеюсь, он будет со мной достаточно откровенным. Кстати, мы проверили, кто получил деньги.

— А что там было проверять?

— На первый взгляд вроде бы нечего. Оба они, как водится, написали завещание друг на друга — жена все завещала мужу, а муж — жене. Но поскольку погибли оба, деньги получили их дети — то есть Селия и ее младший брат, который сейчас учится с университете за границей.

— Ну и что? В момент трагедии их вообще дома не было, они никак не могли быть в это замешаны.

— Нет, дело, конечно, не в этом. А поэтому следует расширить зону поисков, постараться раскопать мотив, возможно он все-таки связан с деньгами.

— Только меня увольте от этих раскопок, — сказала миссис Оливер. — Не по моей это части. Я в этом окончательно убедилась, когда беседовала со своими слонами.

— Не беспокойтесь. Я полагаю, что вам лучше будет заняться париками.

— Париками?

— В полицейском отчете зафиксировано, откуда были получены парики — очень дорогой салон на Бонд-стрит. Позднее этот магазин закрылся, фирма сменила адрес, потом закрылся и новый магазин, но у меня есть адрес одного из мастеров, и я подумал, что женщине всегда легче договориться с женщиной.

— А! — сказала миссис Оливер. — То есть мне?

— Да, вам.

— Я не против. Что от меня требуется?

— Съездить в Челтенхэм и поговорить с некой мадам Розантелль. В свое время она была весьма известным специалистом, а ее супруг, как я понял, практиковался в смежной области — а именно, обслуживал джентльменов, которые пытались скрыть свои лысины. Парички, накладки и прочее.

— Боже, ну и поручения вы мне даете! Неужели вы надеетесь, что они что-то помнят?

— Слоны помнят все, — парировал Эркюль Пуаро.

— Ну, а вы кого собираетесь расспрашивать? Своего докторишку?

— Пожалуй, его, для начала.

— А он-то что может вспомнить?

— Не так уж много, — сказал Эркюль Пуаро, — но вполне вероятно, чем-нибудь он и поможет. Дело было необычное. Могла сохраниться история болезни.

— Вы имеете в виду Долли?

— Да. С ней, насколько я могу судить, связаны два происшествия. Первый произошел, когда она была совсем еще молоденькой и жила в Хэттерз Грин, в ту пору она была счастливой матерью двоих детишек, а второй — когда находилась в Малайе. И в обоих случаях погибли дети. Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить и о…

— Вы хотите сказать, что раз они были двойняшками, то Молли — моя Молли — тоже могла иметь какие-то отклонения. Глупости! Она была поразумней многих. И такая добрая, отзывчивая, так глубоко все чувствовала. И красотой Бог не обидел! В общем, чудный, чудный человек!

— Да, конечно. Судя по всему, она была именно такой А как вы считаете — она была жизнерадостным человеком?

— Да, очень. Конечно, после школы я с ней виделась очень редко — ведь она жила за границей. Но по ее письмам — хоть и редким — ясно, что она была очень счастлива.

— А с ее сестрой вы были знакомы?

— Нет. Признаться, я так ни разу и не видела, — ведь она почти все время была в какой-то лечебнице. Ее не было даже на свадьбе Молли.

— Даже на свадьбе… странно.

— Но я никак в толк не возьму, что вам могут дать факты из жизни несчастной Долли, которая и дома-то почти не жила.

— Информацию, — сказал Пуаро.

Глава 4 Доктор Уиллоуби