Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— О-о! Вы еще помните об этом! Я очень надеюсь, что вы приоткроете тайну.

— Боюсь, что мне придется вас разочаровать, — сказала миссис Оливер, — я почти ничего не смогла узнать. Потому-то и пригласила мосье Пуаро. Ему в этом нет равных. Он распутал столько, казалось бы, безнадежных дел и разгадал столько неразрешимых тайн… Не менее загадочных, чем эта…

— Да, ужасная трагедия, — сказала миссис Бартон-Кокс, приглядываясь к Пуаро.

Миссис Оливер жестом предложила ей сесть и спросила:

— Стаканчик хереса? Для чая уже поздновато. Или какой-нибудь коктейль?

— С удовольствием выпью хересу. Вы так любезны.

— А вы, мосье Пуаро?

— Я тоже, — сказал Пуаро.

Миссис Оливер облегченно вздохнула — какое счастье, что он не потребовал свой излюбленный Sirop de Cassis. Она принесла стаканы и графин.

— В общих чертах я уже рассказала мосье Пуаро о том, что вас интересует.

— Ах, вот как… — Миссис Бартон-Кокс явно одолевали сомнения, и она, похоже, даже немного растерялась, что было совсем не в ее характере. — Ох уж эти молодые, — сказала она, обращаясь к Пуаро, — с ними теперь никакого сладу. Да, теперешние нравы… Взять хотя бы моего сына, моего дорогого мальчика: я так надеялась, что он сделает хорошую карьеру. А тут эта девушка — сплошное очарование, конечно, и к тому же крестница самой миссис Оливер, — но нужно тщательно все взвесить, прежде чем… Эти юношеские увлечения, как правило, очень быстро проходят. Знаете, мы в свое время называли это телячьими нежностями, детскими романами… и потом, надо же хоть немного знать… так сказать, о корнях. О родителях. Тут всякие могут быть сюрпризы. Селия, разумеется, из очень достойной семьи, но сами понимаете, если родители избранницы вашего сына… мм… решились на такой шаг… Это не может не тревожить. Я бы очень хотела знать, что их на это толкнуло. Среди моих теперешних знакомых нет никого, кто лично знал Равенскрофтов или хотя бы их друзей. Никого, кто мог бы дать хоть какое-то объяснение. Селия — прелестная девушка, но все-таки… хотелось бы знать о ее семье побольше.

— Как я понял со слов миссис Оливер, вас интересуют вполне конкретные вещи. А именно, вы хотите знать, кто кого, так сказать…

— Застрелил, — решительно договорила за него миссис Оливер, — кто кого застрелил: отец — мать, а потом сам, или мать застрелила генерала и покончила с собой. Вот о чем вы меня тогда спрашивали.

— Мне кажется, это не совсем одно и то же, — сказала миссис Бартон-Кокс. — Да, я уверена, что знать это очень важно.

— Весьма интересная точка зрения, — сказал Пуаро довольно сухо.

— Я хочу знать, какая в семье была, ну… атмосфера, что именно привело к трагедии. Раз уж речь идет о браке, надо же и о детях подумать. Теперь все знают, что наследственность важнее, чем воспитание. Она накладывает существенный отпечаток на характер и грозит такими сюрпризами, которые, знаете ли, не всякий готов стерпеть.

— Вы правы, — сказал Пуаро. — Но те, кто идет на риск, сами должны решать. В данном случае — ваш сын и упомянутая молодая леди.

— О, это понятно! Не мне решать. Родителей в таких случаях никто не слушает, даже не советуются. Но я все-таки должна знать. Если бы вы согласились провести — как это у вас называется — расследование… Я, наверно, кажусь вам слишком мнительной. Все мы, матери, немного сумасшедшие. А я так беспокоюсь за своего мальчика.

Она издала визгливый смешок.

— Может быть, — она залпом осушила рюмку хереса, — вы обдумаете мою просьбу. И если согласитесь, я потом уточню, что именно меня интересует.

Она бросила взгляд на свои часы.

— О, Боже мой! Опаздываю на встречу! Простите, дорогая миссис Оливер, что вот так убегаю, это из-за такси, еле поймала, пришлось так долго ждать. Эта шоферня вконец обнаглела, проносятся мимо, голову не повернут… Впрочем, сами знаете, как все у нас теперь. Я думаю, у миссис Оливер есть ваш адрес? — обратилась она к Пуаро.

— Вот вам мой адрес, — сказал Пуаро, протягивая ей визитную карточку.

— Благодарю вас, мосье Пуаро. Вы француз, угадала?

— Я из Бельгии, — сказал Пуаро.

— А… понятно. Очень рада была познакомиться, вы вселили в меня надежду. Но вынуждена вас покинуть, — Она пожала руку миссис Оливер, потом горячо потрясла руку Пуаро и выскочила из комнаты. Из передней донесся стук резко захлопнутой двери.

— Ну, что вы на это скажете? — спросила миссис Оливер.

— А вы? — сказал Пуаро.

— Она попросту убежала, — сказала миссис Оливер. — Вы чем-то ее спугнули.

— Полагаю, так оно и есть.

— Она хотела, чтобы я расспросила Селию, но по-настоящему серьезного расследования она боится, верно?

— Похоже на то, — сказал Пуаро. — И это очень любопытно. Каковы ее финансовые дела? Она, видно, не слишком стеснена в средствах?

— Думаю, что нет. На ней дорогие вещи, и живет она в респектабельном районе к тому же… Тут, впрочем, определить непросто. Она — женщина властная, привыкла командовать. Заседает в разных комитетах. Стало быть, у нее приличная репутация. Я порасспрашивала своих знакомых. Ее практически все недолюбливают. Но ярых общественниц и тех, кто лезет в политику, всегда недолюбливают.