Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991

Ни патриотически настроенные политики и деятели культуры, ни даже особо шустрые блогеры не пытаются сегодня опровергать существование и исторический смысл словосочетания «царица полей». В общественном сознании оно прочно связано с хрущевскими экспериментами в области сельского хозяйства. Бытование в советском подцензурном языковом пространстве этого патетического перифраза слова «кукуруза»845 подтверждают данные кинематографа. В 1964 году режиссер Элем Климов и сценаристы Семен Лунгин и Илья Нусинов в кинокомедию «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», где действие разворачивается в пионерском лагере, вставили эпизод детского карнавала. За лучший костюм выдавалась премия. Пионеры твердо знали, кто победит. На вопрос «Ребята, кому торт дадут?» звучал четкий ответ: «Кукурузе, царице полей»846. Однако кинофильм зафиксировал скорее конец эпохи кукурузы в СССР. Начало же активного и почти повсеместного распространения однолетнего растения высотой до 6 м в СССР относится ко второй половине 1950‐х годов. Доказательство тому – выступление Никиты Хрущева в 1955 году на январском пленуме ЦК КПСС с докладом «Об увеличении производства продукции животноводства», где, в частности, отмечалось: «Крупнейшим резервом увеличения зерна является расширение посевов кукурузы»847. Знаковым с точки зрения датировки хрущевских экспериментов в сельском хозяйстве можно считать анекдот 1957 года: «Воскрес Сталин. Булганин бежит в Индию, Ворошилов – в Китай, Хрущев решил пересидеть в кукурузе»848. Кое-что о злоключениях этого растения помню и я. В 1958 году во время весенних школьных каникул мы с моей соседкой и одноклассницей, дочкой детского писателя Бориса Марковича Раевского Аней Ривкиной, посетили праздник «Книжкины именины». Так называлось культурное мероприятие, в ходе которого школьники встречались с писателями, обсуждали новые книжки и, конечно, могли посмотреть на киноэкране цветные мультфильмы. Продававшиеся тогда телевизоры были черно-белыми. В этот раз нам показали мультфильм под названием «Чудесница». Каково же было мое удивление, когда вместо волшебницы на экране появился кукурузный початок. Он обозначал свою гендерную принадлежность с помощью зеленой косыночки. Кульминацией мультика была сопровождавшаяся лихой пляской песня:

Сейте больше кукурузы,
Уважайте кукурузу,
И за это кукуруза
Не окажется в долгу.

Других впечатлений от просмотра «Чудесницы» у меня не осталось, зато в моей памяти отчетливо запечатлелся резко изменившийся вид полей вокруг поселка Сосново Ленинградской области, где наша семья традиционно снимала дачу. До 1958 года на Карельском перешейке чаще всего сеяли кормовые травы, в первую очередь овес. Он был всегда живописно «засорен» васильками и клевером. Но уже летом 1959‐го вместо овса я увидела десятисантиметровые ростки с тремя довольно крупными листьями. К сентябрю ростки не изменили своего размера, лишь высохли и частично сгнили на корню. Это оказалась знаменитая кукуруза, которую пытались вырастить согласно партийной разнарядке не очень далеко от Полярного круга. А годом позже папа из очередной командировки в Москву привез мне пластмассовую игрушку – забавный желто-зеленый кукурузный початок на ножках. На предполагаемой голове улыбчивой черноглазой кукурузы уже лихо сидела маленькая корона, и называлась игрушка «Царица полей». «Чудесница в косыночке» стала царствующей особой. У Аксенова в повести «Звездный билет», написанной в 1961 году, уже есть упоминание о модном злаке: «Все эти дни питались консервированной кукурузой. Царица полей восстанавливала их силы»849.

Власть всячески стремилась пропагандировать достоинства кукурузы. Множество визуальных материалов иллюстрируют государственную оценку ее значимости для народного хозяйства. Это плакаты, открытки, карикатуры, елочные игрушки в форме початка, наконец. Их анализ позволит уточнить, когда хорошо известное и существовавшее в военном дискурсе выражение «царица полей» (так называли разные рода войск) получило сельскохозяйственное содержание, а также установить некую периодизацию «кукурузной эпопеи» в СССР. Надо заметить, что культурно-пропагандистское оформление «кукурузизации СССР» – перспективная тема для историко-антропологического исследования, которое вполне могли бы осуществить молодые историки.