Читаем Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991 полностью

Неудачи с кукурузными посадками в средней полосе и северных районах не охладили пыл Хрущева. Даже на XXII съезде КПСС в 1961 году он заявил: «Если в отдельных районах страны кукуруза внедряется формально, колхозы и совхозы снимают низкие урожаи, то в этом виноват не климат, а руководители»850. На фоне этого сельскохозяйственного эксперимента в 1962 году возник продовольственный кризис. Композитор Дмитрий Толстой описал в своих воспоминаниях мытарства, выпавшие на долю его семьи в 1962 году. Толстому и его домочадцам пришлось организовать у себя дома прием американского композитора Сэмюэла Барбера. «Это было нелегко, – вспоминал Толстой. – То было время, когда у булочных выстраивались очереди, а поперек проспектов висели плакаты: „Догоним Соединенные Штаты Америки по производству мяса и молока!“ В эти дни рассказывали, что какая-то старушонка в очереди, увидев такой плакат, перекрестилась и вздохнула: „Слава тебе, Господи, что по хлебу еще не догоняют“»851. Однако осенью 1962‐го начались перебои и с хлебом852. Конечно, все это затронуло и нашу семью. Помню, как в начале сентября 1962 года пришедшие с работы родители послали меня в булочную. Хлеба, оказывается, там не было с утра. Я поведала об этом маме, и она, быстро перефразировав слова Марии-Антуанетты, сказала: «Нет хлеба – купим тортик» – и отправилась уже сама в ближайшую кондитерскую. Как сейчас помню выражение лица мамы, пережившей блокаду, когда выяснилось, что тортиков тоже нет…

В том же году в Новочеркасске прошла забастовка рабочих из‐за нехватки продовольствия, повышения цен и понижения зарплаты. Там директор завода, по сведениям из разных источников, предложил своим подчиненным, если нет денег на пирожки с мясом, есть пирожки с ливером. Забастовка окончилась вводом войск и стрельбой по демонстрантам – по официальным данным, погибло 26 человек.

Чтобы как-то удержать продовольственный кризис под контролем, ЦК КПСС и Совет министров СССР в октябре 1962 года приняли постановление «О наведении порядка в расходовании ресурсов хлеба». Документы аналогичного содержания с поправками на местные условия в спешном порядке появились во всех регионах страны853. Через 15 лет после отмены военных карточек власти запретили продавать «в одни руки» больше 2,5 кг хлебобулочных изделий!854 С осени 1962 года хлеб в учреждениях общепита стал официально платным – по одной копейке за кусок, независимо от веса. Это было неприятным новшеством. Ведь после отмены карточек в конце 1940‐х – начале 1950‐х годов в советских столовых и ресторанах черный и белый хлеб просто ставился на стол, и посетители могли есть его сколько хотели. Житель Самары так описывал обстановку в общепите дохрущевского времени: «Хлеба дают, сколько хочешь <…> хлеб-то бесплатный <…> хлеба-то можно поесть, он же стоит на столах <…> Ты хлеба нажрался, чая напился, свободен»855. Это для обычного человека после вынужденного карточного воздержания ассоциировалось с достатком и благополучием.

В конце августа 1963‐го появилось постановление ЦК КПСС и Совета министров РСФСР «О мероприятиях по экономии государственных ресурсов хлеба». Документ легализовал добавки в хлебобулочные изделия. Выполняя его, Управление хлебопекарной промышленности повысило «нормы влажности печеного формового хлеба» на 2%, увеличило «расходы соли при выпечке хлеба» на 1%, рекомендовало использовать ячменную муку, которая должна была составить 20% в ржаном и 10% в пшеничном хлебе856. И хотя на местах использовали и ячменную, и просяную, и даже гороховую муку, в общественном сознании укрепилось представление о том, что всюду применяют кукурузу. Показателен анекдот начала 1960‐х: «Никита Сергеевич, евреи просят разрешения к своей пасхе выпекать мацу. – Пусть выпекают, но из кукурузы. Тогда она будет социалистической по содержанию и национальной по форме»857. Примерно в это же время стал популярным слоган «русское чудо». Употреблялся он в двух контекстах. В анекдотах начала 1960‐х очереди за хлебом, возникшие в конце эпохи правления Хрущева, называли третьей серией фильма «Русское чудо»858. Эта двухсерийная документальная кинокартина, созданная в 1963 году кинематографистами из ГДР Андре и Аннели Торндайк, рассказывала о грандиозных переменах в жизни людей за годы советской власти. Я смотрела «Русское чудо» подростком. Нам с родителями в первую очередь хотелось посмотреть тогда еще непривычное «широкоэкранное кино». Других впечатлений у меня не осталось. Одновременно «Русским чудом» окрестили батон белого хлеба, состоявшего из гороховой и кукурузной муки. Очевидцы вспоминали, что это хлебобулочное изделие имело грязно-серый цвет с примесью зелени859. Кукуруза в этом, впрочем, была не виновата: мука из этой культуры придает выпечке желтовато-золотистый цвет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История