Пастырь

Алексей больше ничего не сказал, развернулся и, не оборачиваясь, пошёл к воде. Сын Ведьмы отлично контролировал пространство колдовским зрением. А для гравитационного воздействия на тела и предметы ему требовалось лишь создать мысленный образ. Многодневные упорные тренировки даром не пропали.

В момент опасности из тёмного подвала души чародея выполз дьяволёнок и на минутку вновь овладел сознанием доброго казака. Алексей позволил злой колдовской силе порезвиться напоследок— отдал последнего хунхуза для кровавой потехи. Невидимые гравитационные щупальца протянулись к мертвецу, взяв тело всадника под контроль.

Новый главарь шайки недоумённо таращил глаза то на безжизненный труп, усаженный на коня, то на удаляющуюся спину наглеца. Опомнившись, приказал чужаку остановиться и вскинул карабин к плечу, прицеливаясь.

И тут произошло невообразимое: убитый хунхуз ожил, поднял голову в белой папахе и глянул остекленевшими глазами. Бледная ладонь покойника медленно достала из-за пояса револьвер и, словно нехотя, навела в грудь ослушника.

Кровь застыла в жилах нового главаря банды. На долгую минуту повисла мёртвая тишина. Затем главарь совладал со страхом и попытался винтовочной пулей достать уже перешедшего брод русского шамана.

Белый Хунхуз выстрелил раньше.

Револьверная пуля пробила халат китайца в районе сердца. Бандит кулём свалился с коня.

Приближённые главаря дали шумный залп по ожившей твари в белой папахе. Но пули не вышибли привязанное тело из седла, лишь заставили подёргаться, словно от щекотки.

Белый Хунхуз опять вскинул руку, и пятью револьверными выстрелами свалил актив шайки. Последнюю пулю мертвец выпустил в одну из притороченных к седлу объёмных сумок.

Раздался оглушительный взрыв. Отряд разбойников взрывной волной разметало по склону. Ошмётки окровавленной плоти градом посыпались в воды Аргуни, окрасив их в красный цвет. На склоне образовалась глубокая воронка. Облако всклокоченной пыли ещё долго висело серой пеленой в воздухе.

Из отряда хунхузов уцелели лишь дозорные, остававшиеся на вершине холма. Взрывная волна свалила коней вместе с всадниками и присыпала пылью. Очухавшись, везунчики, шатаясь, поковыляли в степь, разнося страшную легенду об ожившем мертвеце и злом чёрном колдуне, обитающем на русском берегу Аргуни.

— Живите спокойно, казачки, — подойдя к окопчику, даже не обернувшись посмотреть на дело рук своих, смиренно известил чудотворец. — К этому броду хунхузы никогда не сунутся.

— Издали особо не разобрать, что за стрельба по ту сторону учинилась, — вставая на ноги, напряжённо всматривался в клубящееся серое облако десятник. — Батюшка, ты чего это супостатам такого сказал, что они с перепугу сами перестрелялись? И кто динамитную бомбу взорвал?

— Китайцы попались какие-то нервные, — невинно потупившись, пожал плечами боевой инок. — Видно, испужались покойничка, суматошную пальбу начали, вот шальная пуля в сумку и угодила.

— Ну и мастер ты, батюшка Алексей, уговаривать врагов отправиться на тот свет, — нервно рассмеялся казак. — А усопших отпеть сможешь?

— Легко. Только вы их на китайском бережку прикопайте. Там уже и могилка под братское захоронение вырыта. — Алексей грустно вздохнул. — Пусть следы грехов на чужбине останутся… Я же зарок дал.

Казак искренне верил, что это был последний хунхуз. Ну, заодно, поддерживал эту веру и внутренний спутник. Довольный бесёнок, получив обильное жертвоприношение, издевательски хихикая, отступил в тень души сына ведьмы. Добро вновь восторжествовало… Надолго ли?..

К обеду прискакал отряд из станицы. Воевать уже поздно было, зато прибраться возле заставы помогли. Станичный атаман похвалил молодого инока за смекалку и храбрость. Жуликоватому попику, нехотя, выписал наградную бумагу за уничтожение Белого Хунхуза и побыстрее выпроводил восвояси. Только вот крест наперсный, что поверх рясы вешается, казаки у попика изъяли и батюшке Алексею подарили. Уж сильно всем молебен в исполнении молодого инока понравился. Алексей так умел молитвы читать, что душа в груди пела, а тело ввысь воспарить рвалось. В такие моменты во все стороны от чародея исходили незримые гравитационные волны.

Пришлось путешественникам задержаться ещё на ночь. Головной атаман уговорил гостей разделить вместе с казаками скромную вечернюю трапезу. Признали станичники в Алексее родную казацкую душу.

Громко трапезничали, до самой зорьки.

Глава 2. Батюшка-анархист

После бурного празднования локальной победы над китайскими хунхузами казаки залегли по избам пограничного посёлка. Революционеры позволить себе такой роскоши не могли, и так потеряли два месяца на пыльных дорогах Китая. В то время как русская держава, судя по горестному сетованию казаков, рассыпалась на глазах.

Много интересного узнали эмигранты в ходе задушевной ночной беседы. В речах честных служивых сквозила горькая обида.