Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

Для начала – никакого «он всегда был со мной». Я отлично помню, как папаня приехал в поместье мрачный – весной, у яприлей брачные песни начались. У папиного дружка рыжебородого Олкеста что-то такое тоже брачное началось. Потому как папаня сказал – дядьку Рыжеборода убил какой-то рогоносец.

– Как единороги в поединке за самку? – спросила я у папани, и тот фыркал-фыркал и вытирал красные щёки. И кивал мамане – мол, восемь лет, а смышлёная! А она улыбалась, потому что он улыбался, но шептала, что это неуместно, и мне не надо знать, и траур...

Потом стало понятно, что не было нормального поединка на рогах, а был скучный магический, потому что какой-то там Мечник поймал рыжего Олкеста со своей женой, ну и решил с ним разобраться. У Рыжебородки тоже осталась жена, про которую папаня сказал, что она любит крутить хвостом. И что она молодая и загрызёт пасынка.

– А ты дай ей по носу, чтоб не грызлась, – предложила я папане. – С керберами помогает.

И он зафыркал и согласился:

– Вот уж надо бы! Ну, мальчишку я не брошу. Обещал другу – и не брошу.

Про Рыжебородку-Олкеста слуги всегда шептали, что он был такой себе отец. И муж. И что он первую жену куда-то там свёл в Водную Бездонь. И вечно просил у папани денег. И аристократ он был «захудалый», что ли. Только они с папаней вечно охотились вместе и влезали во всякое. А мне Рыжебородка привозил птенцов скрогга и ещё щенка кербера. И говорил, что ему б такую боевую дочку, а то сын у него…

– Он балбес, – сказала я папане, припомнив, как Олкест хотел с ним поменяться.

Папаня хрюкнул, и у него жалобно затрещали пуговки на камзоле. А мама зашептала всякое про «Бедный мальчик, мы должны быть добры к нему, он теперь совсем сирота, Мелони, ты должна поступить достойно…»

А через сколько-то дней балбеса-мальчика-сироту привезли, и шепотки слуг говорили странное – что папаня его купил у мачехи за хорошую цену.

Балбес оказался высоченным, костлявым и худющим, будто кто не посмотрел, что ему одиннадцать, а вытянул на все шестнадцать. Волосы цвета спелой тыквы. И на лицо рыжина тоже затекла – с волос, видать. Сплошная рябь веснушек.

В охапке Олкест-младший держал дюжину рыцарских романов, которые его здорово перевешивали. Он в них вцеплялся, как голодный яприль – в репу. И смотрел поверх книг на весь мир с беспощадной суровостью.

– Я Мел, – начала я довольно-таки светски. – По деревьям лазаешь?

Папаня забухал хохотом, а юнец вцепился в книжки покрепче и замотал головой.

По следу он ходить тоже не умел. И не видал брачных игр единорогов. Это мы выяснили тут же. После чего я подумала, что к нам в поместье заявился довольно никчемный тип. И приложила:

– Принцесска.

Повернулась и потопала кормить собак под громовой папашин хохот.

– З-зато хорошо плаваю, – пробубнил бесполезный тип себе под нос почти неслышно. Но у меня всё ж таки Дар Следопыта.

– Значит, мне можно с ним к озеру, да?

На озере жили две гидры, довольно-таки мирные. Ещё там была целая куча интересных рыб и одна истеричная черепаха Крайя (по имени моей горничной). Я по уши залезала в воду, или обшаривала норки зубастых прибрежников, а Янист сидел на камнях и читал. Иногда оттаскивал от воды. Или без особой симпатии глядел на притащенную к нему краснобрюхую жабень. Или лез по моим наущениям доставать из воды клапан с яйцами озёрной халатеи.

Ещё иногда тренировал Дар Воды – тогда озеро от меня убегало. Или приволакивало мне что-нибудь интересное. В этом смысле полезность Принцесски оказалась исключительной.

Правда, довольно скоро выяснилось, что младший Олкест умеет разговаривать. Вернее, его не заткнуть. Как только начнёт рассказывать о вычитанном в этих его пылесборниках. Будь его воля, он бы не вылезал из библиотеки, в ворохах страниц и обложек, среди унылых личностей – храбрых Мечников, весёлых Стрелков и прекрасных Дам. Мне эти историйки были поперёк горла – потому что альфинов, виверниев и драконов эти храбрые сволочи неизменно убивали.

Так что раз я сказала, что в нормальной сказке обязательно должна быть Усмирительница Животных.

– Это ещё зачем? – опешил Принцесска.

– Потому что дурость – что их там нет, а только рыцари и дамы. И вообще – я хочу быть Следопытом и Усмирительницей.

– Так не получится, ты же знатного рода.

Сам Рыцарь Морковка, конечно, хотел спасать знатных и прекрасных на каждом шагу.

– Ну, и у тебя не получится, – отрезала я. – Потому что ты рыжий.

Принцесска засопел, а потом поделился:

– А я… стану пиратом и отправлюсь в плавание за Рифы, открывать новые земли.

На этом мы и порешили. В историях вместе с рыцарями теперь появлялась Усмирительница, которая укрощала злобных драконов. Дамы как-то спасались при помощи весёлых альфинов. Я учила Рыцаря Морковку лазить по деревьям, дразнила Его Светлостью и слушала сказки про море, пиратов и шторма.

Папаня таскал Яниста на охоту, учил фехтованию и всяким там видам оружия и был по горло доволен воспитанником. Даже заявил, что непременно нас поженит.