Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

С этим Морковка спорить не пытается, надо же.

– Я вызвался помогать в твоих поисках после побега, и Венейги это как-то допустили. Приставили ко мне своих соглядатаев, наёмников, которых наняли для розысков… Ну, и замаялся я их сбивать со следа!

Его Светлость негромко смеётся, потирая лоб. У него на руке ссажена кожа: где-то упал или с кем-то зацепился.

– Ты – что?!

– Хотел тебя найти. Повидать, поговорить… помочь. Только я же понимал, что если тебя отыщут Венейги – я не сумею тебя защитить. Мне было восемнадцать, Дар у меня… сама знаешь, я не Онэр Водный из древних легенд. Средств тоже особенно не было. А Венейги… были на тебя злы.

Ха. Это он мне будет рассказывать. Когда я как следует попортила шкурку Подонку Оттону – всё поместье пропиталось успокаивающими настойками. А тётушка охала про позор, и про слухи, и про «нельзяжетак». Собиралась даже меня вести в Акантор – то ли исцелять, то ли у Кормчей отмаливать. Дядька был попроще – и намерения у него были попроще.

– …так что всё, что я мог придумать – сбить погоню со следа, а потом найти тебя самому. Единый… ты не представляешь себе, как я за тебя беспокоился. Понимал, что ты выживешь – это же ты. Но мне каждую ночь снилось, что ты сцепляешься с кем-нибудь – то в таверне, то в каком-нибудь зверинце. И что тебя принимает Вода.

Подходит, протягивает руку, чтобы дотронуться до моего шрама на виске. Уворачиваюсь – нечего лапать. Яприлята решают, что Его Светлость тут ради них и дружно атакуют его ноги. Морковка гладит малышей – как-то неумело. Отвык за годы, так-то я его вечно таскала к молодняку в отцовском зверинце.

– Поначалу я действовать не мог: уж очень плотно ко мне пристали соглядатаи Венейгов. Когда отделался от них – я, наверное, обошел каждый зверинец в Крайтосе. Потом понял, что ты почти сразу покинула Крайтос – на корабле, да? Так что я тебя потерял.

«Влюбленные переживают драматическое расставание», – кажется, это так называется в паскудных книжонках Плаксы. Дальше по сюжету – годы поисков друг друга. И непременное хранение верности любимым и мечте.

По Рыцарю Морковке сразу видно: он это дело свято соблюдает. Небось, намалевал еще по памяти мой портрет и пялился в него ночами, повторяя: «О-о-о-о, моя невестушка, я тебя найду».

– Гм. А как ты опять снюхался с Венейгами?

Какого вот чёрта у него всё так сложно, а?

Я, конечно, думала насчет Его Светлости после побега. Так и знала, что расстроится и разволнуется. Только я полагала, что ему еще хватит мозгов успокоиться со временем, найти себе какую-нибудь даму сердца и пойти себе просто жить.

– …наотрез отказался возвращаться в пансион – хватило с меня благодеяний. Помогал устраивать дела в поместье у Драккантов, потом работал у мужа моей мачехи – он был ничего, кстати. Но мне не сиделось на месте. Так что я отправился странствовать, и…

– Плавать хоть начал?

– А? – Янист начинает обращаться в Рыцаря Морковку. Вон уже уши полыхают, сейчас и щёки начнут.

– Ты ж всё мечтал проплыть за Рифы, новые земли открывать.

– О. Ты помнишь… ну, я прошел обучение морскому делу, даже пара небольших рейдов была в прибрежных водах… но понимаешь, ведь отплыть надолго я не мог. Я надеялся, что рано или поздно нападу на твой след. Так что…

Очень легко себе представить сидящей на берегу нашего старого озера. Вечер уже опустился. Переворачиваются старые страницы. И знакомый голос рассказывает нескончаемую историю: жил-был на свете рыцарь, он потерял свою наречённую, с горя пустился странствовать, чтобы обрести себя. Заносило его то в Айлор, то в Мастерград, то в Раккант с его свихнувшейся королевой, а ещё…

Вздрагиваю, оглядываюсь. Вокруг питомник. Дело к рассвету. Рыцарь Морковка присел напротив на корточки и вовсю повествует, как его разыскало письмо от тётушки. В котором она сообщала, что мой драгоценный дядюшка завалился наконец-то в Водную Бездонь. Потому как хватил его удар во цвете лет.

– На похороны я не успел, но повидался с госпожой Ималией. Смерть мужа стала для неё тяжелейшим ударом и, боюсь, повредила её разум.

Пф, будто она и так была в разуме. Если учесть, что она несла.

– Но тебя она помнит, Мелони. Во время просветлений… то есть, я тебе потом расскажу, что с ней творится… она вспоминает тебя. Она чувствует себя виноватой в том, что поступила так с тобой: из-за той помолвки и… из-за того, что согласилась с решением мужа – ты ведь знаешь об этом, я верно понял? Мел…

Он встаёт – весь красный, встрёпанный и проникновенный. Смотрит в глаза.

– Я не думаю, что госпоже Венейг осталось долго. Она просила привести тебя, потому что ты – их единственная надежда. Через полгода ты сможешь вступить в Права Рода, и тогда опекунство над родом Венейгов перейдет к тебе – главе рода Драккантов. Твоей кузине Лэйси больше трех лет до вступления в Права, а других наследников у Венейгов и Драккантов нет. Ты понимаешь? Без тебя оба рода будут обезглавлены.

Будто мне есть до этого дело. Хмыкаю и собираюсь выложить это в лицо Рыцарю Морковке, и тут он говорит: