Пастыри чудовищ. Книга 3

Сама понимая — как безнадежна просьба. Жена охотника на опасных и бешеных бестий привыкла к долгим отлучкам. Думала — потом взял второй заказ. Потому и спохватилась поздно. А о Гриз вообще вспомнила только через две девятницы бесполезных поисков.

— Хлия, я сделаю, что могу. Но постарайся же припомнить — он как-нибудь намекал, что-нибудь гово…

— Н-нет, только… что вот, привалило, такого сам не ждал… Я спросила — куда… какой зверь… А он г-головой покачал только. Улыбнулся… в-всё…

Непохоже что-то на Норна — с женой он ладил, всё ей рассказывал. О заказах уж и тем более — если вдруг что-то не так выйдет на охоте, родные должны знать — куда охотник ушёл и на кого брал контракт. Условие заказчика? Но кому и зачем такая секретность?

Лайл Гроски застаёт Гриз уже над картой. И с подборкой старых газет.

— Вечерний досуг с чтивом? — говорит уважительно. — Мы съездили с прибылью. Пересредников сдал Мел, три штуки. Как у нас с работкой, срочной нет?

— Вызовов нет, — газетные листья шуршат и пахнут плесенью лжи. — Нэйш вернулся с тобой?

— Остался в Тильвии — надо полагать, будет искать тепла и участья у какой-нибудь красотки. А что, у нас покойнички, которых нужно потрошить?

— Кишки, — ностальгически оживляется Сквор. Гриз снимает горевестника с плеча, сажает на пачку бесполезной прессы. Последние дни Нэйш, как назло, маячил в питомнике чуть ли не безотлучно — и вот, когда понадобился…

— Вопросы по старым связям. Ты вот не в курсе — что происходит с охотниками?

— Убиваются потихоньку, — жизнерадостно изрекает Гроски, опускаясь на стул. — Янист рассказывал насчёт Зимней Травли в Дамате — весёленькое зрелище, а? И не первый случай. Хотя охоты и раньше проваливались — всё-таки бестии опасная добыча.

Совсем неплохо — рассказать всё Лайлу. Она поделилась подозрениями с Янистом — и тот закопался на девятницу в газеты и книги, пришёл с обведёнными заметками: «Погибших на охоте всё больше, посмотри. И я думаю, что в газеты попадает не всё».

— Насколько ты вообще представляешь себе, кто и как охотится на бестий?

— Изложить тебе очаровательную классификацию Мел? — Гроски начинает загибать пальцы. — Сперва идут торгаши — эти промышляют охотой ради шкурок или ещё каких интересных частей бестии. Утыкивают местность ловушками, приманками, используют яды. Бывают, ловят и живых бестий для контрабанды или зверинцев. Торгаши — зверёк стайный и опасный. Опасны для бестий, для других охотников, да даже если бабулька в лес забредёт — и ей не поздоровится, потому что идиоты не всегда убирают свои игрушки. Так, дальше. Трофейщики — это часто среди знати. Любители разостлать перед камином очередную шкурку или похвалиться умениями. По методам разные — от «припрусь в компании друзей и собак, устроим травлю» до «пощекочу себе нервишки, добуду славы, выйду на зверя в одиночку». Последние, как я понял, вымирающие… кх… ясно, почему. И есть ещё одни — спецы. Часто из охотничий династий, не обязательно знатные. Зря не убивают, охотятся ради ремесла и обычно на людоедов или зверей, которые устраивают потраву стад. Работают осторожно, иногда — ловушками, иногда и при помощи Дара. Стрелки или Воздух, бывают и Следопыты. Часто работают в одиночку, нужно — привлекают местных. Принципиальные ребята, могут и от денег отказаться. В своих кругах на слуху. Остальных Мел обозначает как «придурков» — куча охотничьих групп с разными названиями: Грудоломы, Капканщики, Неясыти… Плюс Гильдия Охотников, пара отмороженных сект типа Братства Мора и прочий сброд. Сам я не слишком-то часто пересекался с этой братией.

— Ковчежникам приходится пересекаться. Иногда работаем на одной территории, иногда конкурируем… временами сотрудничаем. И если с «торгашами» и «трофейщиками» бывает сложно, то с некоторыми «спецами» можно договориться. Так что у меня есть в их кругах хорошие знакомые.

Они нечасто выходят на связь — разве что кому-то понадобятся знания варга. И слухи раньше касались лишь тех, с кем она не была знакома — а потому ничего не могла сказать об их натурах, способностях, методах охоты. Но Норн Клеск…

— Охотникам, бывает, не везёт. Уходят и пропадают, и… потом не всегда находят останки. Говорят, в суровые годы бывает — когда появляется много людоедов. Понимаешь, Лайл, это длится уже несколько лет. Пропадают охотники-одиночки — «спецы», временами «трофейщики». Без следа.

— Что-то такое было в аканторской прессе, — Лайл щурится в попытках вспомнить. — Где-то годик назад, охотника ещё называли «наследником Мейса Трогири», как его… — Лацариан?

— Гроза Людоедов, — кивает Гриз. — Бывший боевой маг, знатный вельможа. Мы не были знакомы, но среди охотников у него была отличная репутация — и у его родового лука-атархэ…

— А. Который так и не нашли? Точно, была же здоровущая статья, что, будто бы, наследнички охотника оказались пострашнее всех бестий, да и прикончили его, а лук куда-то припрятали. Потом младшие Лацарианы ещё судились с газетами, да… Но ты ж говоришь, случай не единичный?