Пасынки Степи

– Московское княжество воюет с Речью Посполитой. Русский князь Иван требует ему коней для войны. Отправим коней для Москвы. Пусть они думают, что мы приняли их власть. Но в будущем без похода мы погибнем. Степь утонет в раздорах, погибнет, а вместе с ней и Сарайшык. К тому же придворный жрец предсказал, что через три года выступать надо, – намекнул Урус-бий своему верному мурзе.

– Вы правы, правитель.

– Нужно отправить послание в Московское княжество вместе с конями. Где толмач Касым?

***

Чем ближе к городу, тем шумнее после тихой Степи становилось. Караваны шли из города и в город. Караваны сопровождали множество пеших и конных – купцы, ремесленники, дервиши и странствующие актеры. Мелкие купцы, которые не могли самостоятельно снарядить караван, отправлялись в путь с небольшим грузом, объединялись; ремесленники надеялись найти лучшее применение своим талантам в чужедальних землях, актеры потешали публику в караван-сараях, а дервишей караванщики почитали за честь видеть своими гостями. Считалось, что святые люди приносят каравану удачу.

По обе стороны широкой дороги, ближе к массивным воротам, ведущим в Сарайшык, стражники разожгли огромные костры в ряд. Все входящие в город проходили между ними. Не только для ночного света, но и для очищения от злых духов использовали огонь. Чтобы люди чистыми, свободными от плохих замыслов входили в город. Так повелось с самого основания Сарайшыка. И никогда эта традиция не прерывалась. Еще огонь использовали и для оберега от степной чумы. На ночь ворота закрывались, поэтому все спешили успеть.

Стража у ворот цепкими взглядами оценивающе осматривала всех. Караул мог различать жителей Степи и городов друг от друга. Не по одежде. А по походке. У всех жителей Степи от постоянной верховой езды, от умения держаться на коне выработалась особая походка. Верхом, в седле, кочевники редко смотрели вниз, доверяя своим лошадям. Обычно они смотрят прямо вперед или вверх. И при пешей ходьбе они сохраняли эту привычку, откидывали плечи назад, спина принимала прямую осанку. Так горделиво жители Степи отличались от обитателей Сарайшыка. Которые семенили пешком, смотря себе под ноги и редко запрокидывая голову в сторону Вечного Неба.

Касым не торопился в город. Он мог и не выйти из него, убьют его там. Поэтому сидя верхом на Аксуйек, вдали от потока людей, смотрел, как спешат счастливые проходящие лица. Все были довольны, что попадают в город, в предвкушении чего-то нового.

Жизнь жителя Степи сезонна. Всегда в ожидании. Холодной суровой зимой ждут теплой весны, затем щедрого лета, потом сытной осени. Так сезонно, в ожидании и проходит жизнь кочевников. В ожидании лучших перемен. В предчувствии, что в городе можно вкусно покушать, услышать новости, увидеть зрелища, обменять свою вещь на другую, жители Степи спешили в Сарайшык. Им казалось, что до этого они не жили настоящей жизнью, а лишь занимались подготовкой необходимых для нее условий. Испытывали голод, холод, заботились больше о скоте, чем о себе. А теперь пришло время насладиться покоем в Сарайшыке.

Когда-то Касым в предвкушении радостных, новых событий также въезжал впервые в город. Но поставили перед ним ужасный выбор страшные люди и теперь нет и не будет ему покоя.

Сзади раздался мелкий топот. Обернувшись, Касым, увидел Тимура с аула. Тот шумно подъехал на своей низкой и беспокойной лошади.

С надеждой смотрел в глаза Тимура Касым, ожидая новости.

– Жив Едиль-батыр! И будет долго жить. Так сказал шаман, – радостно сообщил Тимур.

– Слава Тенгри, – облегченно выдохнул Касым. Спрятанная глубоко внутри боль, дрожащая и натянутая, как тетива лука, требовала выхода. Поэтому неожиданно для него самого, он подъехал на коне поближе и крепко обнял своего молочного брата, расплакавшись.

Всегда неугомонный, беспокойный Тимур в этот раз неподвижно стоял, также крепко обнимая. В детстве его характер не позволял ему находиться на одном месте. Старики знали, как воспитывать таких детей, как укрощать. Их отправляли пасти овец. Веками было подмечено, что те, кто пасет овец, сам становится кротким и послушным. А те, кто ухаживает за лошадьми, тот получает их быструю, неукротимую энергию. Поэтому отправляли беспокойного Тимура к отарам овец. На короткое время мальчик успокаивался, но потом дикая природа вновь пробуждалась в нем, заставляя носиться с места на место.

Всех степных детей учили стрелять из лука с ранних лет. Застыв надолго в мучительных позах, до мускульной дрожи в худых телах, держа слезящимися взглядами цель на кончике стрелы, затаив дыхание и успокоив сердцебиение, мальчики из Степи таким образом учились не только метко стрелять. Так кочевники с малых лет воспитывались выдержке, терпению и стойкости.

А Тимуру хватало терпения только на то, чтобы натянуть тетиву и быстро же пустить стрелу. Ему больше нравилось учиться махать саблей на близком расстоянии, сшибаться конями в короткой схватке, схватить соперника и резко бросить того с лошади.