Паткуль. Неистовый лифляндец

…Паткулю в этот последний час предоставляют возможность написать письмо. И он пишет это письмо не к невесте, единственному близкому человеку в этот момент, а к царю Петру. Это письмо написано кровью возмущённого и раненого несправедливостью сердца. Оно довольно длинное, и мы постараемся передать здесь основные моменты. В эти минуты Паткуль отбрасывает все условности и называет вещи своими именами – во всём виноват лицемер Август. И царь должен был узнать об этом.

Всему миру курфюрст пытается доказать, что во всём виноваты его министры, но почему же тогда он не отменил их решение и оставил всё как есть? Если он не хотел передать его в руки шведам, так почему же он не отпустил его заблаговременно? – спрашивает Паткуль. Да потому, что царский посол был Августу помехой на пути к сепаратному миру со шведами. У Паткуля нет никаких сомнений в том, что одобренный Августом план побега был просто ловушкой – курфюрст усыпил его бдительность, а когда до побега оставались считанные часы, он вызвал к воротам Кёнигштайна шведский патруль. Первым шагом, который должен был предпринять царь, узнав об аресте своего посла, должен был быть арест и взятие в заложники посла Саксонии, и тогда Паткуля бы сразу отпустили. Он, верный слуга царя, не заслужил к себе такого несправедливого отношения. Если царь поверил клеветническим измышлениям Августа и его министров и оставил своего верного слугу на произвол вероломным союзникам, то пусть тогда его рассудит Бог, с горечью пишет Паткуль.

Пунктуальный чиновник, Паткуль не хочет сойти в могилу обманщиком или проворовавшимся должником и в этом последнем письме к царю даёт подробный отчёт в расходовании казённых денег. Он указывает, что предоставлял кредит Августу из собственных денег и что курфюрст к тому же является его должником! Содержание за три года, не выплаченное царём, Паткуль просит перевести на имя своей невесты. «Такой верный слуга достоин и верного господина», – горько прибавляет Паткуль и просит царя сообщить всем о вероломстве Августа и оправдать своего преданного слугу в глазах всего мира.

Относительно дальнейшей своей судьбы у Паткуля не было никаких иллюзий.

Казнь

Я, нижепописавшийся, удостоверяю, что совместно с генерал-адъютантом Арнштедтом 6 апреля в 12 часов ночи принят арестант Йохан Рейнхольд Паткуль, в чём и подписываюсь.

Крепость Кёнигштайн, 6 апреля 1707 года

Е.ф.Фитингхоф. Отто Рейнхольд Штакельберг

Так выглядит расписка двух «шведских» офицеров, командовавших шведским конвоем, переданная правительству Саксонского курфюршества. Офицеры были лифляндцами, земляками Паткуля, и это совпадение было не случайно: Карл XII специальным приказом выбрал офицеров и солдат Лифляндского полка и поручил им доставить «преступника Паткуля» в шведский лагерь. Король решил показать устрашающий пример для всех других лифляндцев, изменивших Швеции.

Паткуля заковали в кандалы и отконвоировали в близлежащую деревню Диппольдисвальде, где был расквартирован Лифляндский полк. Арестованного привели на квартиру к командиру полка полковнику Мейерфельдту, а тот отдал распоряжение доставить его в цепях на помещичью усадьбу в Рингхардсгримма и охранять до утра.

Весть об аресте Паткуля быстро распространилась по Европе. Узнал об этом и царь Петр. Он весь кипел от злобы на курфюрста и написал возмущённые письма к венскому, копенгагенскому, лондонскому и гаагскому дворам. Паткуля, писал царь английской королеве Анне, «нашего невинного посланника» арестовали самым «неслыханным образом» и выдали его злейшим врагам на погибель. При этом король Август «свято» заверял царя, что никогда и ни при каких обстоятельствах этого не случится. Царь просит королеву попытаться облегчить участь Паткуля и создать ему хотя бы условия, достойные его положения.