Паткуль. Неистовый лифляндец

Пока Кауниц проводил консультации, Паткуль на короткое время отлучился в Саксонию, где он сам либо Хюйсен встретился с дю Эроном и от имени царского правительства сделал ему сногсшибательные предложения: Россия предоставляет Франции казачье войско для нападения на австрийский тыл, в то время как Турция, получив от России заверения в мире, вторгается в австрийскую Венгрию и поддерживает там антиавстрийское восстание, возглавляемое Ференцем Ракоши. Франция должна «надавить» на османов с целью предоставления русским свободного прохода через Дарданеллы, и тогда царь отблагодарит французов посылкой своих войск в Италию. В случае необходимости Пётр может помочь Парижу и деньгами – в этом дю Эрон может не сомневаться, Паткуль собственными глазами видел несметные богатства Кремля.

Как ни странно, француз поверил всем этим россказням и принялся бомбить Версаль письмами, предлагая немедленно направить в Москву специального посла для переговоров с царём. Вряд ли Паткуль сам верил в то, что говорил дю Эрону. Несомненно одно: он всеми силами старался выслужиться перед Петром и не гнушался никакими средствами для достижения этой цели. Смысл несанкционированного Москвой демарша перед дю Эроном, по нашему мнению, заключался в том, чтобы оказать давление на несговорчивых австрийцев, с которыми Паткуль вёл переговоры в Вене. Возможно, он рассчитывал на то, что сведения о планах сближения Петра с Людовиком дойдут до Кауница и благоприятно повлияют на его позицию. Можно только удивляться изобретательности и неутомимости главного комиссара царя в Европе.

Когда Паткуль в конце августа вернулся в Вену, Кауниц был готов к продолжению второго тура переговоров. Первым вопросом обсуждался план оказания помощи королю Августу. По словам Паткуля, с учётом трудного положения Австрии, царь не ожидает от Вены каких-либо прямых наступательных действий – венскому двору достаточно будет предпринять дипломатические демарши в Дании и Пруссии, которые должны будут объявить войну шведам. Помощь Августу войсками со стороны Австрии в настоящий момент нереальна. Зато царь может предложить Австрии помощь вспомогательными войсками численностью до 60 тысяч человек или деньгами. Кауниц согласился с мнением генерального комиссара относительно возможности Австрии оказывать военную помощь Августу и проявил большой интерес к пассажу о посылке русских войск на войну с французами и о предоставлении кредитов. Очевидно, что Паткуль всего лишь пытался произвести на Кауница впечатление, используя слабое ориентирование вице-канцлера в обстановке внутри России. Знай Кауниц, в каком положении находилась Россия, напрягая все силы для войны со шведами, он бы не поверил заверениям Паткуля о том, что Москва располагала такими фантастическими финансовыми возможностями. Тем не менее, оба переговорщика пустились в обсуждение деталей: пути транспортировки русских солдат в Италию, их снабжение, должностной статус русских офицеров. При этом Паткуль высказал резкое несогласие с идеей Кауница подчинить русских офицеров австрийским:

– Это, мой дорогой Кауниц, царь никогда в жизни не допустит! – вскричал он патетически. Беседа принимала уже какой-то гротескный характер, в которой Паткуль исполнял роль Мюнхаузена, а прожжённый политик Кауниц – роль простака.

Впрочем, после вышеприведенного возражения Кауниц обсуждение темы быстро прекратил. Второй раунд переговоров бесспорно остался за царским генеральным комиссаром. В реляции к Ф. Головину Паткуль написал, что больше всего австрийцу понравилось предложение о русских деньгах. «Австрия сначала должна выполнить предварительные условия, а именно: побудить Данию и Пруссию к войне со шведами, а уж тогда думать о кредитах царя», – сухо и холодно сообщал он русскому канцлеру.

Паткуль, упоминая о расширении антишведского альянса, не мог не знать, что Дания уже выставила корпус своих войск в распоряжение Австрии и больше ни на какие военные авантюры пойти была не способна. Поэтому он даже и не пытался беседовать на эту тему с К. Урбихом. Зато Паткуль использовал свои контакты с прусским послом в Вене Кристьяном Бартольди и неоднократно приглашал его к себе на конспиративную квартиру, чтобы убедить его в необходимости оказания Августу хоть какой-нибудь помощи. К. Бартольди вяло защищался и говорил, что Берлин готов кое-что предпринять для спасения польского короля, но сначала должна проявить свою волю Вена. Так в чём же дело? – спрашивал Паткуль. – Почему же посол не изложит своё мнение императору Леопольду? Это не возможно, отвечал Бартольди, император не хочет его об этом слушать. Как? – удивился Паткуль. – Император не хочет выслушать прусского посла? Но ведь сам Кауниц пообещал ему, Паткулю, предоставить Бартольди аудиенцию у императора!