Паткуль. Неистовый лифляндец

Бедный Голицын, как видно из его отчётов царю, принял неожиданно появившегося Паткуля с должными уважением, вниманием и подобострастием. Он даже не удосужился поинтересоваться у генерального комиссара царя наличием соответствующих полномочий! Сказывались проклятое русское низкопоклонство перед иностранцами, нерешительность характера и отсутствие информации о реальном статусе генерального комиссара. Посол оказывал Паткулю всяческое содействие и был вынужден терпеть от него и высокомерный тон, и каждодневные поучения и унизительное положение постороннего наблюдателя – ведь Паткуль действовал самостоятельно и не посвящал его ни в какие дела.

К. Урбих, который скоро перейдёт на службу к русскому царю и которого позже станут называть вторым Паткулем, быстро нашёл общий язык с первым, и, не испрашивая инструкций из Копенгагена, начал действовать в его пользу. Кауниц «сидел» на солидном датском «пенсионе» и скоро согласился тайно встретиться с Паткулем. Тайно, потому что в Австрии начинали побаиваться безрассудного шведского короля, занявшего всю Польшу и в любой момент способного вторгнуться в австрийскую Силезию. Лучше было, чтобы до шведского посла в Вене не дошло, что Кауниц встречается со «шведским изменником» и представителем русского царя. Ф. Головину Паткуль отправил подробный отчёт, в котором не без хвастовства, в самых ярких красках, описал, как он с помощью датского посла вступил в тайный контакт с министрами кайзера и стал внушать им идею сохранения на польском троне короля Августа[48] и порочности сближения Австрии с агрессивной Швецией.

Идя на встречу с Паткулем, Кауниц, настоящий светский человек, бонвиван и кутила, тонкий ценитель всего изящного и вкусного, с высоким умным лбом, полными губами и настороженным выражением глаз, по выражению Е. Эрдманна, знал, чего хотел, но, прежде всего – чего не хотел. А не хотел он ещё одной войны, помимо французской. Вначале вице-канцлер решил прощупать Паткуля на его компетентность и завёл разговор о том, что король Карл, якобы, во что бы то ни стало желает заключить сепаратный мир с Августом и Петром, чтобы со всей силой обрушиться на оставшихся противников. Этот приём был, конечно, шит белыми нитками, но Паткуль не стал вступать с австрийцем в дискуссию, предоставляя ему возможность высказываться в подобном духе и далее. Австрия, продолжал Кауниц, не хочет обострять отношения со Швецией перед лицом такого грозного противника на её южном фланге, как Турция. Вот именно поэтому, вставил Паткуль, Россия и предлагает расширить и углубить антитурецкий оборонительный альянс с Австрией, который будет способствовать продолжению войны с коварными шведами, которые никогда не испытывали дружественных чувств к австрийской империи.

Аргументы Паткуля на Кауница не подействовали, вице-канцлер без всяких обоснований заявил, что союз с Москвой не возможен. Но Паткуль знал, откуда дует ветер и о причинах не спрашивал. Союза царя с кайзером не хотели Голландия и Англия, опасаясь усиления России на Балтийском море и не желая видеть у себя под боком мощного конкурента по торговле. Об этом Паткулю докладывал некоторое время тому назад один из его агентов из Голландии[49].

Беседа о родственных узах между царским и императорским дворами была такой же непродуктивной, как и первая тема, несмотря на то, что переговоры об этом велись давно и неоднократно. Австрийцы явно не выказывали никакой заинтересованности по этому вопросу, а чтобы не выглядеть непоследовательным, Кауниц свалил всю вину на русскую сторону, обвиняя её в несерьёзности замысла. Паткуль, оскорблённый такой наглостью, принялся было защищать честь царя, но вице-канцлер не захотел его слушать, пообещав проконсультироваться во всём с Леопольдом I. На этом первая тайная встреча Паткуля с Кауницем была закончена при явном преимуществе последнего. Создаётся впечатление, что Кауниц пошёл на неё, исходя из сугубо разведывательных целей: ему нужно было довести до сведения Москвы дезинформацию, а со своей стороны – получить сведения о настроениях и планах царя на ближайшее будущее.

Паткуля беседа с вице-канцлером побудила более внимательно вникнуть в положение Австрии, а когда он узнал, что империя переживает тяжёлые времена, прежде всего связанные с неудачными военными действиями против французов, он понял, что нужно действовать иначе. Он уже больше не настаивал на личной встрече с Кауницем и контакт с ним продолжил путём обмена письменной корреспонденцией. Поскольку Кауниц не отрицал обязательств Австрии по отношению к Августу, вытекающих из заключенного ранее договора, и даже предложил направить в Саксонию эксперта для изучения ситуации на месте, Паткуль не только согласился с этим предложением, но и взял на себя обязанность составить для этого эксперта подробную инструкцию.