Патологоанатом. Истории из морга

Зачем мы готовим трупы к прощанию, особенно, если учесть недостаток времени, оборудования и места? Иногда для того, чтобы можно было опознать труп до аутопсии – и это еще одна причина, по которой мы как можно меньше изменяем состояние лица умершего. Они должны быть знакомы тем, кто их опознает. Иногда родственники, друзья и супруги покойного хотят увидеть близкого им человека до того, как они займутся оформлением документов и перевозкой тела в похоронное бюро. Иногда мы не можем заставлять людей ждать до перевода в похоронное бюро, потому что без опознания и оформления соответствующих документов такой перевод, вообще, невозможен. Иногда же нам приходится дать людям справиться с потрясением от столкновения со смертью, особенно, если она оказалась внезапной.

В снятом в 1994 году фильме Квентина Тарантино «Криминальное чтиво», главные герои Винсент и Жюль обнаруживают кейс гангстера Марселлуса Уоллеса. Когда герои подбирают нужный цифровой код, и чемоданчик открывается, мы, зрители, видим только золотистый отблеск на лице Винсента, но не содержимое кейса. Это вызвало множество спекуляций на тему о том, что могло находиться внутри: золотой миллиард, портативная ядерная бомба, золотой костюм Элвиса Пресли или что-то еще. Наибольшей популярностью пользовалась гипотеза о том, что в кейсе лежала бессмертная душа Уоллеса, которую тот продал дьяволу, но захотел вернуть. Эту теорию обосновывали тем, что кейс открывался комбинацией «666», а весь фильм зрители, то и дело, слышали библейские цитаты из уст красноречивого наемного убийцы Жюля.

Я вспомнила физиономию Винсента однажды утром, когда открыла холодильную камеру в морге госпиталя Святого Мартина. Внутренность холодильника светилась мягким серебристым светом. Это было необычно, потому что холодильные камеры, в которых лежат трупы, изнутри не подсвечиваются. Это не бытовой холодильник, в котором горит свет, чтобы нам не приходилось в темноте шарить там руками в поисках куска колбасы. В холодильниках морга всегда темно. На мгновение я растерялась, моргая, смотрела на этот свет и лихорадочно соображала: «Что это – душа, покидающая тело? Ангел-хранитель? Это реально?» Присмотревшись, я поняла, что свет сочится из одного мешка. Я открыла его и обнаружила внутри включенный электрический фонарик, свет которого теперь, после открытия мешка, стал ярче и потерял всю свою призрачность. Кто-то просто положил фонарик в мешок с телом.

– Это еще что такое? – вдруг услышала я раздавшийся за моей спиной голос. Это была Рокси, наш техник – девушка с завидной фигуркой. Она вошла в холодильник вместе с практиканткой Кэти, которую собиралась поучить измерению роста покойников. Она увидела свет – не духовный, а вполне физический – и направилась ко мне, попутно попросив Кэти подать ей журнал регистрации трупов.

– Это фонарик, но я не понимаю, зачем он здесь, – ответила я, изо всех сил напрягая извилины и стараясь понять, зачем он здесь оказался. Учась профессии техника морга, мы изучаем погребальные обычаи разных религий, чтобы уважать и учитывать их при общении с родственниками усопших. Поэтому я постепенно все больше и больше узнавала о религиях и духовных практиках, и сама стала задаваться вопросами религии и поиска пути. Это стало органичной частью профессии. Как старшему технику мне было неудобно не знать ответы на подобные вопросы, которые я должна была разъяснять младшим коллегам, и я была очень рада, что у меня возникли кое-какие предположения.

– Кэти, в журнале не сказано, что этот человек был зороастрийцем?

Мне в голову пришло только два предположения о том, как мог попасть включенный фонарь в мешок с трупом, и зороастризм был одним из них.

– Здесь вообще ничего об этом не сказано, – ответила Кэти, – но почему ты об этом спрашиваешь?