Патриархальный город

— Я прибегнул к этим аналогиям, широко известным и многократно обсуждавшимся и историками, и археологами, и экономистами, поскольку с соответствующей поправкой пример обеих крепостей, Трои и Пальмиры, более выпукло и на материале, более привычном для исследователей, раскрывает и судьбы румынских городов на территории этих бывших дунайских княжеств. Ведь нашим городам при закладке пророчили большое будущее, но в силу разных исторических, географических и экономических причин они остались всего лишь селами. Правда, несколько более обширными и сонными, нежели села уездного подчинения, но все-таки селами, и сколько бы ни прошло веков, существуя среди народа, обреченного на скотоводство и землепашество, они неизбежно оставались селами — с жалкими задатками городской жизни, которые тотчас подавлялись исторической, экономической и социальной действительностью. Как это возможно? — спросите вы. — Отчего это? Долгие годы, нащупывая в потемках дорогу, я тоже задавал этот вопрос. И вот совсем недавно увидел перед собой свет. Все объясняется теми же историческими причинами. Судьба наших городов — неизбежное следствие неодолимых внутренних и внешних обстоятельств, своеобразного исторического фатума, — как ни подозрителен этот термин, слишком часто используемый в качестве пустого и никчемного довода в оправдание пассивности, отсутствия предвидения, неспособности устроить настоящее и подготовить будущее. Однако чем, кроме как историческим фатумом, злой и коварной игрой исторических судеб, можно назвать вторжение в Европу турок и падение Константинополя? Как еще назовешь этот шквал катастрофических событий, что обрушился на наши несчастные княжества, расположенные между Дунаем и Карпатами, и подорвал их жизненные силы?.. Эти придунайские земли, Валахия и Молдова, едва оправившись от мрачного хаоса средневековья и зажив нормальной, устойчивой жизнью благоустроенных государств, без промедления приспособились к новым условиям существования и воспользовались ими, можно сказать, с весьма ясным и просто поразительным чутьем действительности… Первые документы первых господарей убедительно свидетельствуют об этом: торговые договоры — вот что такое эти первые документы, они определяли транзитные права, привилегии и торговые связи с ближайшими центрами обмена того времени, лежавшими на великих европейско-азиатских путях, проходивших через Валахию и Молдову. Были дороги, были города с осмысленным предназначением и образом жизни. Города существовали еще прежде так называемых устроителей!.. Не господари, не основатели создали города и страну. Это города и дороги создали господарей и оба княжества. Вы недоверчиво качаете головой?

Тудор Стоенеску-Стоян и впрямь недоверчиво качал головой.

Слишком невероятными казались ему утверждения этого пенсионера, возможно — он просто неизлечимый маньяк! Совсем другое запомнил он из школьных учебников истории; учась кое-как, он не слишком задумывался над фактами, все принимая на веру.

Однако из вежливости он стал отнекиваться:

— Я не качаю головой, господин Иордэкел. Но это настолько поразительно…

— Поразительно и не укладывается у вас в голове. И тем не менее такова истина. А подтверждения здесь, в этих книгах… Вот они, перед глазами, — но сам я их не увидел, не смог разгадать их смысла.

Он раскрыл одну книгу. Раскрыл другую:

— Вот эти доказательства, написанные черным по белому. Многие из этих городов хронологически возникли прежде, чем были основаны оба княжества. Существовали до возникновения нашей государственности. В Кымпулунге, первой стольной крепости валашских господарей, и до наших дней сохранилась каменная плита с датой тысяча трехсотый год; она лежит на могиле некоего Лаврентия, comes de Lungo-Campo. А в Байе, первой столице молдавских господарей, общинный совет владел печатью с латинской надписью и с указанием того же тысяча трехсотого года, причем ее оттиски стоят на всевозможных актах, находящихся как в публичных, так и в частных архивах. Эта датировка городских общин, возглавлявшихся comes и общинным советом с четкими функциями, печатями, административной властью и правовыми полномочиями, предшествует времени первых государственных актов, и на этом основании — повторяю — можно утверждать, что не государство создало города, а, напротив, города создали оба наших румынских государства на восточных и южных склонах Карпат. В этом духе высказываются уже некоторые из наиболее молодых и непредубежденных историков, вроде того, о котором я упоминал и чью книгу мне подарил мой друг Григоре. Увы, это восстановление исторической правды слегка запоздало. Запоздало потому, что легенда об основателях успела укорениться в общественном сознании и, как правило, мешает видеть логическую последовательность фактов; свидетельство тому — то ослепление, в каком я пребывал всю жизнь.

— Любопытно! — воскликнул мнимый автор мнимого цикла исторических романов. — Для меня это что-то совершенно новое…

Теперь покачал головой Иордэкел Пэун.