Патриоты

— На баррикаду, Морган, — крикнул полковник, а потом, сделав несколько шагов назад, вновь начал яростно рубить руками воздух, требуя, чтобы солдаты, несмотря на свинцовый дождь, лезли на заграждение.

Исав рванулся к гребню баррикады. Перед тем как скатиться на другую сторону, он обернулся. Полковник Арнольд, сделал несколько решительных шагов к баррикаде — он хотел сходу преодолеть половину заграждения. Но этому не суждено было случиться. Внезапно его нога подвернулась, и он упал на землю; возле его правой штанины на снегу начала шириться красная лужица.

Увидев своего командира, лежащим на земле, Исав спрыгнул с баррикады и бросился к нему. Тем временем полковник успел подняться. Он решительно отклонял все попытки отвести его в безопасное место, а когда мимо него в очередной раз просвистел рой пуль, скомандовал:

— Вперед, ребята!

Наконец Исав убедил Арнольда отойти в сторону. Полковник облокотился о стену дома и продолжил, неистово размахивая саблей, подбадривать людей. А увидев Елизара Освальда, приказал ему взять командование на себя. Между тем кровь уже стекала по башмаку Арнольда и окрашивала в красный цвет его белые гетры. Однако он все еще не позволял себе принять помощь и не желал отправляться в лазарет — ждал, пока большая часть его отряда преодолеет баррикаду.

Исав и капеллан Спринг помогли Арнольду пройти зону огня и добраться до безопасного места, где полковнику наконец-то смогли оказать помощь.

Атака с востока оказалась чуть более успешной, чем атака с запада. Тем не менее каждый третий офицер был либо убит, либо ранен, либо пленен. Четыреста двадцать шесть американцев — практически весь кеннебекский отряд — попали в руки врага. Когда Арнольд узнал, что армия Монтгомери отступила, а сам генерал убит, он не мог сдержать слез.

Хотя существовала очень большая вероятность того, что англичане начнут контратаку, Арнольд отказался отступать вместе с лазаретом. На случай прихода врага он приказал раздать раненым револьверы и сабли. Все четыре дня, пока Бенедикт Арнольд лежал в забытьи, Исав Морган с оружием в руках просидел у его изголовья.

— Пойдите поешьте.

Исав вздрогнул и с трудом разлепил веки. Усталость взяла свое, он задремал.

— Я не голоден, — протирая глаза, ответил молодой человек; затем вскочил, едва успев поймать соскользнувший с колен револьвер.

— Помогите мне сесть, — попросил полковник.

Исав положил оружие на стул, зашел к раненому со спины, обхватил его рукой и аккуратно посадил.

— Пуля даже не была целой, — проворчал Арнольд.

От доктора Сентера Исав знал, что в ранении полковника повинна рикошетная пуля.

— Прежде чем попасть в меня, она обо что-то ударилась и раскололась. Потеряла треть, сплющилась, а потом пробила ногу. Прямо над башмаком.

Полковник стянул простыню и глянул на повязку, словно хотел убедиться, что бинты все еще на месте. Затем снова укрылся.

— Доктор не сказал, долго мне здесь валяться?

— От четырех до шести недель.

Арнольд выругался.

— Долго. Дайте мне неделю, и мы снова пойдем в наступление.

— Вам еще повезло, что нога цела, — сказал Исав. — А ведь речь шла об ампутации. Так считало большинство врачей. Но доктор Сентер им не позволил.

Арнольд воспринял эту информацию крайне серьезно. По-видимому, с ним об ампутации никто не говорил.

— Молодец, Сентер, — похвалил он. Затем улыбнулся: — Полагаю, доктор сейчас наслаждается.

— Не понял.

— Наконец-то он занят серьезным делом. Раны. Операции. И всякое такое. Не идет ни в какое сравнение с Великим Волоком, где все, что у него было, это сотня стонущих от дизентерии мужчин.

Арнольд и Исав рассмеялись.

Несколько минут полковник оценивающе изучал молодого человека: взъерошенные волосы, заросший щетиной подбородок, покрытые грязью башмаки. И наконец изрек:

— Вы оказались совсем другим человеком.

— Простите за прямоту, сэр, но вам давно пора было с этим разобраться.

Арнольд кивнул головой и вновь засмеялся.

— Предубеждение, — пояснил он. — Чистой воды предубеждение. Раньше я преследовал всех лоялистов. Они, кстати, даже внешне были похожи на вас. Это сходство становится разительным, если сравнить вас с вашим братом-близнецом. Он грубоватый, со складным, сильным телом, тогда как вы более рыхлый, полный. Ваши руки никогда не знали мозолей. — Арнольд сел ровнее. — Поразительно, что может сделать с мужчиной небольшая прогулка по лесам Мэна.

Исав вытянул руки и взглянул на свои ладони. Удивительно, они и впрямь выглядели так, будто принадлежали Джейкобу — жесткие и мозолистые. Ну и конечно, суровая, голодная жизнь, которую он вел в последнее время, не могла не сказаться на его весе.

Арнольд запрокинул голову и уставился в потолок. Ему хотелось поговорить.

— То, что я поначалу испытывал к вам неприязнь… Это чувство уходит корнями в прошлое и не связано с нынешними политическими разногласиями. Вы напомнили мне меня самого. В юности я себя не любил. Я был трусом. — Он приподнял голову и взглянул на Исава. — Удивлены?

— Я был с вами в экспедиции, видел, как вы, раненый, держались под огнем… Да, должен признаться, меня это удивляет.