Патрульные апокалипсиса

— Если я понял ход твоей мысли, боюсь, это бессмысленно, — сказал Дру, стоя у квадратного отверстия в полу, которое вело к миниатюрной лодке внизу на реке. — Тут нет связи с «Водяной молнией». Соренсон, который, как я узнал, здорово разбирается в резервуарах, самолеты исключает.

— Он прав, — сказал полковник, заклеивая липкой лентой последнюю из трех коробок. — Большое количество и высота делают их использование невозможным. Такая стратегия обречена на провал.

— Уэс упомянул, что резервуары и другие водные ресурсы часто учитывали как возможный объект диверсий. Я и не знал.

— Потому что к этому никогда не прибегали, кроме как во время войны в пустыне — там отравляли оазисы. Во-первых, из соображений гуманитарного порядка — победителям приходится жить с побежденными после окончания конфликта. А во-вторых, тыл и снабжение — это чертовски трудно.

— Они нашли способ, Стэнли, я уверен.

— Что мы можем еще сделать помимо уже нами сделанного? — спросила Карин. — Осталось меньше суток.

— Отправьте материалы в Лондон и вызовите всех аналитиков из МИ-5, МИ-6 и секретной службы. Скажите, чем больше их будет, тем лучше, и пусть рассматривают все под микроскопом.

— Это можно устроить через сорок пять минут, — сказал Витковски, вынимая портативный телефон и набирая номер. — Мне надо поскорее добраться до Парижа и встретиться с теми, кто отвечает за охрану источников воды, где в они ни находились.

— Почему бы не выяснить, где эти источники, и не высадиться к ним поближе? — спросила де Фрис. — Клод это может устроить.

— Если останется в живых после встречи со мной, — рявкнул Лэтем. — Это он тебя сюда пустил. Ты ему позвонила, и он тебя сюда пустил, не сообщив нам.

— У него были все основания сделать так — я его умоляла, умоляла!

— Со страшными последствиями, могу добавить, — проворчал Дру. — Тебя чуть не изнасиловали и не убили, а могущественный Гюнтер Ягер лежит мертвый под простыней и больше нам уже не пригодится.

— Этого я себе никогда не прощу. Не потому, что убила Фредерика, его пришлось убить, иначе он убил бы тебя, а потому, что была причиной.

— О чем ты думала? -рассердился Дру. — Что ты ему подыграешь и он тебе все выложит?

— Нечто в этом роде, только гораздо сложнее. Гарри бы понял.

— Позволь и мнепонять.

— Фредерик при всех своих недостатках когда-то был очень привязан к родителям и бабушке с дедушкой. Как многие дети, потерявшие эту любовь из-за разлуки или смерти, он их страстно любил. Если в я сумела сыграть на этихчувствах, вполне возможно, он бы сломался, хотя бы ненадолго.

— Она права, хлопчик, — тихо сказал полковник, убирая радиотелефон в карман. — Психиатры, видевшие запись, говорили, что он неуравновешен до предела. Я так понял: в стрессовой ситуации он мог склониться в любую сторону. Она попробовала это сделать с редким мужеством — жаль, не сработало, но могло. В нашей ужасной профессии на такой риск идут постоянно, и чаще всего смелые люди, только этого никто не ценит, даже их неудачу.

— Так было давно, Стош, сегодня по-другому.

— Признаюсь, офицер Лэтем, что «сегодня» — предвестник наших худших опасений. Если б ты в это не верил, тебя бы сейчас не было здесь, на берегу Рейна.

— О'кей, Стэнли, я верю. Мне просто хотелось бы иметь больше власти над своими войсками — они ведь называются «войсками»?

— Не в твоем случае, но в Париже все готово. У Моро в аэропорту два немецких реактивных самолета — один на Лондон, другой во Францию, место назначения определяется на борту.

Из двери в другие помещения появились капитан Диец и лейтенант Энтони.

— Там ничего не осталось, кроме горшков, сковородок и мебели, — сказал капитан. — Если есть хоть один кусочек бумаги, то он в этих коробках.

— Куда теперь, босс? — спросил лейтенант. Лэтем повернулся к Витковски:

— Я знаю, Стэнли, тебе это не понравится, но я хочу, чтоб ты отвез эти коробки в Лондон. Они лучшее, что у нас есть, и вряд ли кто-нибудь быстрее тебя заметит «хвост». Работай, читай, пытайся найти ключ к разгадке. Карин и два наших друга летят со мной во Францию.

— Ты прав, мне это не нравится, хлопчик, но логика на твоей стороне, не отрицаю. Но, Дру, мне потребуется помощь, я же не вхожу в Объединенный комитет начальников штабов. Мне нужна поддержка более высоких чинов.

— Как насчет Соренсона, Нокса Тэлбота из ЦРУ или президента Соединенных Штатов?

— Меня бы устроил последний. Ты можешь это сделать.

— Ты совершенно прав, могу, вернее, Соренсон может. Позвони в немецкую разведку, пусть пришлют машину через пять минут.

— Она не уезжала, стоит на дороге. Пошли, ребята, возьмем каждый по ящику.

Когда двое коммандос направились к коробкам, лейтенант Джеральд Энтони разглядел на полу у алтаря скомканную бумажку. Повинуясь интуиции, он поднял ее и развернул. Там было всего несколько слов, написанных неразборчиво на немецком. Тем не менее он сунул помятый листок в карман.

* * *