Пациент

Я до сих пор ощущал, как нечистый хохот сотрясает мое тело до основания. Может, его породил мой собственный страх быть пойманным? Или, если только я сам в здравом уме, как Джо ухитрился столь точно воспроизвести хохот, вытащенный из наистрашнейшего из моих детских кошмаров?

Череда этих лихорадочных бестолковых мыслей прервалась, когда Хэнк рывком распахнул дверь кабинета доктора Г. и без единого слова втолкнул меня внутрь – да так, что я едва не проехался носом по ковру, завалившись вперед. Мне не сразу удалось обрести равновесие и сфокусировать взгляд на людях в кабинете.

Да, на людях. Там, естественно, была доктор Г. – стояла перед своим письменным столом и, возвышаясь надо мной, прожигала меня взглядом с таким выражением на лице, которое наводило на мысли о ястребе, изучающем разлагающуюся тушу в размышлениях, стоит ли ее жрать. Но прямо у нее за спиной, в шикарном кожаном кресле, в котором обычно и восседала главврач, сидел какой-то иссохший, усталого вида старик в основательно поношенной спортивной куртке, изучая меня жестким взглядом поверх видавших виды очков в тонкой серебряной оправе. Я и понятия не имел, что это за тип, но, поскольку доктор уступила ему свое кресло, решил, что это наверняка какая-то важная шишка. Он был явно слишком стар для полицейского детектива в штатском – покрытое морщинами лицо и редкие седые волосы наводили на мысль, что ему явно не меньше семидесяти, а то и восьмидесяти. Но кем он еще мог быть?

Повернувшись к Хэнку и доктору П., который милосердно закрыл свою пасть, хотя и продолжал так и сиять от торжества, доктор Г. сказала:

– Спасибо, джентльмены. Теперь я сама всем этим займусь.

Когда они удалились, она подошла к двери и аккуратно прикрыла ее.

Сидящий в ее кресле пожилой мужчина откашлялся и заговорил – с величавым среднеатлантическим прононсом, который показался мне смутно знакомым, хотя я и не сумел с ходу сообразить, откуда.

– Выходит, этот и есть тот последний, Роуз?

Доктор Г. ничего не ответила – просто кивнула. Этот кивок вдруг показался мне совершенно не соответствующим ситуации, и буквально через миг я понял, по какой причине. В этом наклоне головы не было ничего от той надменной отрывистости, которую она обычно демонстрировала по отношению ко мне. Теперь выражение ее лица заметно смягчилось и стало едва ли не почтительным. Не заботясь о причинах подобной перемены, а просто радуясь тому, что обнаружил в ней хоть какое-то проявление слабости, я гордо выпрямился и обвиняюще нацелился в нее пальцем.

– Ладно, понятия не имею, намереваетесь вы просто уволить меня или сделать чего похуже, но перед тем, как вы приступите к делу, я хочу, блин…

– Паркер, – начала было доктор Г., но я уже попер на нее, выпятив грудь.

– Отвечайте! Вы и вправду думали, что можете обвести меня вокруг пальца насчет этого пациента и что я все так и оставлю? Вся эта чушь в истории болезни Джо – это просто чтобы держать его здесь?

– Паркер…

– А даже если и нет, то с какой это стати вы отправили двух дуболомов шпионить за мной при каждом удобном случае, если вам действительно нечего скрывать? Зачем заставили одного из них приволочь меня сюда, словно какого-то арестанта? И сколько вы уже успели вынюхать, раз заранее знали, что я…

– ПАРКЕР!

Раскаленный добела голос доктора Г. опалил кабинет, и я почти инстинктивно заткнулся. Старик за письменным столом хихикнул.

– А он боевой. Кое-кого мне напоминает, Роуз, – произнес он. Страдальческое выражение на лице доктора Г. опять придало мне куража.

– И вот еще что. Что это еще за х…

– Паркер, тебе нужно немедленно заткнуться и сесть, пока ты не брякнул что-нибудь такое, о чем мы оба вскоре пожалеем.

Доктор Г. была и без того выше меня на каблуках, но из-за убийственного выражения на лице и прямой, как палка, спины казалось, что она просто башней возвышается надо мной. Не желая и дальше испытывать судьбу, рискуя тем немногим, что у меня еще могло оставаться, я отыскал взглядом ближайший стул и послушно уселся. Доктор Г. медленно выдохнула и с видимым облечением прислонилась к своему письменному столу.

– А теперь, – продолжила она, – давай-ка четко проясним одну вещь перед тем, как продолжить, Паркер. У меня нет намерения как-то навредить тебе. И хотя, испытывая судьбу, на данный момент ты зашел слишком далеко, увольнять тебя я тоже не собираюсь.

У меня отвалилась челюсть. Она рассмеялась.

– Ну что, притих, как я погляжу? Ну вот и славненько. Таким и оставайся, поскольку на данный момент ты не успел сказать ничего, что может навести на мысли, будто ты сделал что-то плохое, а следовательно, что бы ты там на самом деле ни затевал сегодня в палате у Джо, мы оба вполне можем это проигнорировать.

Перед тем как продолжить, главврач нацелилась на меня многозначительным взглядом.