Пациент

– У вас была эрекция в тот момент? – после первого сеанса доктор понимал, что Эвриджу неловко говорить об этом, и решил бить в эту точку.

Пит скривился, фыркнул и принялся переминаться с ноги на ногу. Лейман пронзительно вглядывался в побагровевшее лицо пациента.

– Она началась, стоило мне завести мотор, – едва слышно ответил он.

– А закончилась?

– Когда я, лёжа на земле, увидел, как старика расчленило надвое. Широкая мерзкая окровавленная морда лежала на капоте. Пустой взгляд, язык вывалился, руки свисали плетьми. Зажатое между бампером и столбом тело желало припасть к земле. Под ногами гигантская лужа крови вперемежку с кишками. Жизнь ушла из него мгновенно.

– Вы вновь кончили? – продолжал давить доктор.

– Причём здесь это! – пациент тряхнул стул так, что он запрыгал по мраморному полу. В уголках его рта скопилась белая слизь. – Неужели вы думаете, что я желаю только кончить? Про вас говорили, что вы не такой тупой, как все остальные!

– Я не собирался обидеть вас, Пит, – стал оправдываться Лейман, – и уж тем более для меня очевидно, что мотивы ваши не такие низменные.

Эвридж гневно взглянул на доктора, громко выдохнул и не спеша подошёл к стеллажам с книгами правее от письменного стола.

– Мне ужасно не нравится, что со мной происходит в конце, – заговорил Пит шёпотом, – мне стыдно. Это будто делает меня сумасбродным маньяком. Но я ведь не затем пришёл, доктор, – почти жалобно добавил он.

– Вам бы не хотелось создавать такие акции, – Лейман не смог подобрать другого слова, и Пит заметно поморщился, – не причиняя столько страданий жертвам, их семьям и друзьям.

– Без убийств?

– Да. Факт смерти у людей вызывает больше ощущения утраты, чем пробуждает любые другие социальные вопросы.

– Вы заблуждаетесь, док. Утрата – только у десятка близких. Все остальные концентрируются на обстоятельствах гибели. И в этот момент в них возникают вопросы, к которым я их подтолкнул.

– Вы слишком обобщаете всех наших граждан.

– Но тех, в кого я попадаю, много. Президента тоже выбирают большинством, остальные, кто за него не голосовал – просто живут при новом порядке.

Эвридж достал книгу. Кажется, это был скандинавский триллер «Снеговик» Ю. Несбё. Лейман развернулся на стуле в его сторону.

– Смерть, к сожалению – лучшее лекарство ото сна. Только когда кто-то погибает, мы делаем новости погромче. Лишь подобные встряски для общества, как мои, как вы выразились, акции, способны заставить задуматься. К тому же, – он пролистал книгу и вернул на место, только в этот момент Лейман заметил, насколько гладкие и ухоженные у Пита руки. – В конце, рискуя быть разоблачённым, я всегда тайно помогал семьям тех, кого я выбрал, как символ. Я погашал за них ипотеку, оплачивал колледж, медицинскую страховку.

– Вам жалко тех людей?

– Всех до единого. Но ещё больше мне жалко общество, в котором мы живём.

Эвридж впервые пожал руку доктору и, пояснив, что очень устал, спешно покинул кабинет.

Глава 4

Лейман нервно вертел в руках книгу с ядовито-салатовой обложкой. Как он раньше её не замечал? Книга стояла на нижней полке у стены и выбивалась из общей палитры своим кислотным цветом. Доктор взглянул на название. «Мифы Древней Греции». Лейман открыл на первой попавшейся странице и пришёл в ужас. Ему попалась легенда про богинь мщения Эриний. Они ввергали людей в безумие за их проступки. Тело доктора пробила мелкая дрожь. Он скривился, будто от физической боли, и захлопнул сборник. Появились мысли даже выбросить его. Но трепет к литературе, который выработался с годами, не позволял этого сделать. Решив, что обязательно подарит её кому-нибудь из пациентов, доктор спрятал книгу на самом нижнем стеллаже прямо напротив стола. Надо было сильно изловчиться, чтобы убрать стул, наклониться и её достать.

Последние несколько дней прошли в бесконечном стрессе. Он даже не мог вспомнить, когда чувствовал себя так же встревоженно. Все началось с автоответчика. Придя на работу, он увидел сообщение. Ему звонили из страховой. Некто Джереми Траст из «Кастл иншуэренс» деловым и решительным тоном попросил встречи, добавив в конце, что «диалог едва ли будет приятен для вас, но он неизбежен». Лейман со злостью выдернул шнур в стационарном телефоне. Через день пришло второе сообщение. Другой сотрудник был менее любезен. В язвительной манере он намекал, что отказ в возбуждении уголовного дела ещё ничего не значит, что у него есть выходы на ФБР, к тому же, стали известны обстоятельства пятилетней давности, когда (о чудо!) Лейман также врезался в старый «Форд» своего брата, за что последний получил компенсацию. В конце, голос желчно добавил: «С наилучшими пожеланиями и надеждой на благоразумие. Ваш Эрик Флетчер». После второго сообщения Лейман не выдержал и тут же позвонил брату.

– Как жизнь, Билли? – голос брата звучал как всегда наигранно-задорно.

– Надо встретиться, Эдвард, – сухо выговорил доктор.

– Без проблем. Я валяюсь дома, поедаю пиццу и смотрю Супербоул прошлого года. Славная была игра, хочу тебе сказать.

– Я заеду?

– Конечно. Прихвати только ещё пива.