Паук в янтаре

Хотелось увидеть, как изменится взгляд желто-карих глаз, когда я предстану пред ним открытая, почти обнаженная. Позволить ему прикоснуться ко мне через тонкую ткань. Позволить себе почувствовать тепло его рук.

Чтобы не выдать голосом волнения, я не стала отвечать – просто повернулась к нему спиной, потянула за ленты пеньюара и чуть повела плечами, позволяя шелку легко и невесомо соскользнуть на пол.

Доминико шагнул ближе. На мгновение все замерло, словно тогда, в темном дворцовом саду Астерио. Остались только мы – он, я…

Я стояла в одних чулках, перчатках и полупрозрачной кружевной нижней сорочке, чувствуя, как холодит кожу легкий бриз, влетавший в гостиную через балконную дверь. Зашуршала ткань: Доминико подготовил платье. Я не видела супруга, но ощущала его присутствие каждой клеточкой тела, застывшего в напряженном предвкушении.

С легким шорохом через голову опустилась юбка. Доминико ловко расправил складки, разглаживая льнущую к бедрам ткань. Грудь мягко обнял обтянутый темным атласом корсет. Я выпрямилась и, выдохнув, задержала дыхание, чтобы позволить супругу туго затянуть ленты, но Доминико был осторожен, словно опасался причинить мне боль.

Горячие пальцы скользнули вдоль позвоночника, обжигая сквозь тонкую ткань сорочки. Каждый новый виток шнуровки – как сладкая пытка. Хотелось большего – кожи к коже, энергии к энергии. Хотелось забыть о приличиях, о ярком полуденном солнце за окнами, обо всех доводах разума… Просто почувствовать себя женщиной – счастливой, желанной…

Вот только у меня не было права на подобные чувства. Ментальная магия требовала абсолютного самоконтроля. Всегда и во всем – во время болезни, во сне, в порыве страсти – я должна была сдерживать желания, сознательные и бессознательные. Я знала: если ослабить контроль, любая случайная мысль, любой минутный порыв мог передать ментальный приказ. Я могла превратить другого человека в послушную марионетку, лишить его собственной воли, собственных чувств. Могла случайно повлиять на Доминико, и это обесценило бы то хрупкое счастье, что зарождалось между нами. Сделало неискренним, ненастоящим, навязанным.

И вдруг – точно удар молнии – я остро ощутила жаркое прикосновение к шее над кружевным воротничком нижней сорочки. Я дернулась в руках Доминико, чувствуя, как натянулись ленты корсета.

– Туго?

Я покачала головой.

– Так нельзя, Доминико. Ты же верховный обвинитель. Ты должен знать… касаться обнаженной кожи менталиста может быть смертельно опасно. Одной секунды, одного мгновения достаточно для того, чтобы он подчинил тебя.

На плечи опустилось тяжелое верхнее платье.

– Может, – горячее дыхание обожгло шею, когда Доминико, склонившись, закрепил на корсете спрятанные под кружевами застежки, почти обнимая меня сзади, – мне хочется быть подчиненным… тобой.

– Не шути так, – тихо сказала я. – Не надо.

Он словно бы не слышал меня – или не хотел слышать. Сейчас, пока ментальная магия не восстановилась, подобные вольности еще могли не иметь последствий, но что будет, когда – если – силы вернутся ко мне? Что я должна сказать или сделать, чтобы он понял: любой, абсолютно любой менталист представляет угрозу для окружающих. И я… не готова была рисковать… им.

Ладони супруга легли на плечи и мягко развернули меня к нему. Я посмотрела в его желто-карие глаза, пытаясь передать взглядом все то, что занимало сейчас мои мысли, но Доминико лишь улыбнулся.

Он мягко очертил кончиками пальцев контуры моего лица – обнаженная кожа скользнула по обнаженной коже. И я почти задохнулась от резко нахлынувшего чувства собственной уязвимости. Бесконечной уязвимости.

– Я тебе доверяю, – только и сказал он.

Я упрямо покачала головой:

– Нельзя доверять менталистам.

– Я доверяю тебе, – с нажимом повторил Доминико. – Безоговорочно. Полностью. Ментальная магия – не более чем инструмент, и только от человека зависит, как именно он будет ее использовать. А ты… ты одна из самых благородных людей, которых я знаю. Твоим самоконтролем, Яни, можно только восхищаться. Такая сила в хрупкой оболочке тела. Другого – другую – она бы развратила таким манящим обещанием безнаказанности, таким простым, таким близким, таким легким способом получить желаемое – прямо здесь, прямо сейчас, не считаясь с желаниями других, не считаясь с самим их существованием… Но не тебя. Поверь, в отделе магического контроля мне не раз доводилось сталкиваться с менталистами. Многие из них были подобны Витторио Меньяри, некоторые – неспособны справиться с собственной силой, и лишь единицы оставались… людьми.

– Ты очень рискуешь…

Руки супруга сомкнулись за моей спиной, привлекая меня к жесткому горячему телу.

– Я готов рисковать, если такова цена, которую надо заплатить за возможность касаться любимой женщины.