Паутина

Янош оказался попросту немеренно тяжёлым. С каждым шагом мои мышцы болели всё больше, ноги наливались свинцом. Дыхание сбилось, а каждый вдох обжигал лёгкие. Через пять минут у меня по лицу катились крупные слёзы — лес был так далеко, а у меня попросту не было сил, чтобы тащить его дальше.

В изнеможении я упала на колени и чувствовала, что вот-вот и я сдамся, что они все отомрут и убьют его, а если повезёт, и меня заодно. В голове билась мысль — убить их всех, пока не поздно, но обессиленная, я уже не могла вызвать сияние. Закрыв лицо руками я плакала так горько, как никогда в жизни. Найти часы на руке Яноша я не смогла — видимо он и рыцари переносились в шкалу Обратуса каким-то другим способом, мне не известным.

Вдруг на моё плечо кто-то положил руку. Я подняла голову и посмотрела на человека. Он стоял спиной к солнцу, и я не могла разглядеть лица. Маленького роста, с длинными волосами, это была девушка.

Утерев слёзы, я поднялась и посмотрела на неё.

— Guten Tag! — ободряюще произнесла она. — Давно не виделись.

— Аня… — на вдохе произнесла я.

— Да, это я, — кивнула она, едва заметно улыбаясь.

* * *

Как я уже упоминала, нам с Анной Кеслер было по одиннадцать лет, когда мы впервые встретились на лестничной площадке. Она держала в руках большой красный мяч, а её мать распоряжалась грузчиками, только что доставившими холодильник.

Собственно говоря, с Аниной мамы всё и началось. Маленькая, суетливая женщина с узкими глазами в белых шёлковых брюках и белой же шёлковой блузе с воротником-стоечкой. На блузе было бледное изображение цветущей сакуры.

Моя мать тогда тоже покупала холодильник. В общем, из-за узких лестничных пролётов, наши грузчики поссорились, моя и Анина мамы стали разбираться, ну а на шум вышли мы — малолетки.

С холодильниками быстро разобрались, а потом, как водится в новых домах, само собой произошло знакомство. Они представились — Анину маму звали Юмэ, мою — Марина — а потом представили нас. Аня сунула мне красный мяч и предложила пойти прогуляться. В тот же день она сцепилась с местными мальчишками — они смеялись над её акцентом. Я, признаться, и сама её плохо понимала — больно часто она переходила с одного языка на другой. А потом мы все дружно пошли в парк Горького — кататься на аттракционах. Было лето и мы классно провели время.

Ближе к августу, нас обеих зачислили в одну и ту же школу, один и тот же класс — конечно не случайно. Потом мы вместе отдыхали друг у друга на даче, вместе разбирались с подростковыми проблемами, вместе кадрили парней и вместе решали их бросить.

В тот день, когда всё началось, Аня как раз ездила улаживать какие-то свои проблемы, поэтому мы и решили встретиться у кинотеатра. Это был, пожалуй, первый раз, когда мы не ехали куда-то вместе, а встречались прямо на месте. И, вот видите, чем это всё закончилось. Хотя, если меня спросить, были ли у меня подруги помимо Ани, я честно скажу — нет, никогда. Вообще-то обе мы никогда не верили в женскую дружбу и при других предпочитали называть наши отношения приятельскими. Это был наш негласный — подумать только, даже в этом мы всегда были схожи — уговор.

Вот так, моя не подруга, а просто приятельница как и в тот злосчастный день, смотрела на меня своими тёмными, с озорными искорками, глазами.

* * *

— Что ты тут делаешь? — начала было я, но тут же осеклась. Передо мной и правда стояла Аня, не фантом, не вымысел. Вся точно такая же, как была в Москве. От неё приятно пахло духами «Сальвадор Дали — Лагуна» — и где она их взяла, — за плечами болтался всё тот же ненавистный баул. Дорогущие джинсы были запачканы грязью, через лямки сумки был перекинут синий дорожный плащ, очень похожий на плащ Яна.

— Ты догадлива, как всегда, — улыбнулась она. — Тебя спасаю. Давай, хватай его за шиворот, а я за ноги, — она нагнулась, подхватила Яна за ноги и поволокла в сторону.

— Куда? — спросила я, держась за волочащуюся на земле накидку герцога.

— К лесу, а там — будь что будет. Хоть он и сволочь, но подставлять его этим мужланам тоже не верх благородства.

— Что ты имеешь в виду?

— Слушай, давай мы его оттащим, а потом я тебе всё объяснять буду? — я кивнула и сосредоточилась на перетаскивании герцога фон Эйбена. Мы свалили его за куст, прикрыли опавшими листьями и побежали в сторону лошадей. Аня взяла за уздечки коней моего и Яна, погладила их и тут оба отмерли. Они было взбрыкнули, но тут же успокоились и спокойно пошли за Аней в мою сторону.

— Садись, — произнесла она, и я повиновалась. Мы пришпорили лошадей и поскакали прочь от застывших статуй. Вскоре всё снова озарилось светом — мы вернулись в шкалу Брутуса.