Паутина

– Аркадию Францевичу виднее, – перехватил разговор Азвестопуло. – Если говорит, значит, так и есть. А займусь я поиском следов Сорокоума в Москве.

Главный сыщик подтянулся:

– Он имеет здесь интересы? Тут давайте поподробнее.

– Ну, это пока лишь догадка, – пояснил Сергей. – Мне поручено выявить связи потенциального «ивана ивановича» в торгово-промышленной среде. Информации об этом человеке очень мало. Но утверждают, что он эдакий бандит-предприниматель. Имеет интересы в торговле мануфактурой, а может, и производит ее. Будто бы отсюда его капиталы, которые дают ему преимущество в борьбе с Мезгирем.

– Это вам надо к купцам нашим обратиться, – посоветовал Кошко. – Если только они захотят ответить на ваши вопросы.

– Подскажите, кто захочет, – попросил коллежский асессор.

Москвич задумался:

– Солидный делец может и отказать. Знает, что ему за это ничего не будет. А несолидный вам зачем?

Питерцы молчали. Аркадий Францевич перебрал в уме фамилии и убежденно заявил:

– Надо к Гучкову идти, к Николаю Ивановичу. К городскому голове. Ему не нужно объяснять, в чем польза полиции, он разумный человек.

– Но что городской голова знает о темных дельцах? – усомнился Лыков.

– Николай Иванович – член разных банков и обществ, всех и не счесть. Кроме того, у него есть знаменитый брат Александр Иванович, думский предводитель октябристов. Уж этот точно знает всех темных, поскольку сам таков.

Питерцы хмыкнули. Александр Гучков действительно являл собой фигуру противоречивую. Политик и одновременно предприниматель. А еще бретер, авантюрист и большой друг военных. Он помогал им протаскивать через Думу кредиты на перевооружение армии. Лыков много слышал об этом от генерала Таубе. Виктор Рейнгольдович не раз говорил: «Покуда есть в Думе Гучков, еще можно жить. А как прокатят его, тут и закручинишься».

– Хорошо, – кивнул Алексей Николаевич, – попробуем вывести вашего голову на откровенность. Вот только как? Вы можете ему телефонировать и попросить о встрече?

Кошко смутился:

– Я, видите ли, сыщик. Мелкая для него фигура.

– Я тоже сыщик. В чине статского советника. А Гучков – действительный статский, его превосходительство. Как же нам его привлечь? А, придумал!

– Ну?

Алексей Николаевич обратился к своему помощнику:

– Помнишь фон Мекка? Когда мы дознавали хищения на Московском железнодорожном узле, то сильно сблизились[31].

– Помню, – ответил Азвестопуло. – Он умница. И что с того?

– Николай Гучков – член наблюдательного совета и ревизионной комиссии Общества Московско-Казанской железной дороги. А Николай Карлович – председатель правления Общества. Вот он пускай и протелефонирует.

Такая идея всех устроила. Лыков прямо из кабинета начальника МСП связался с фон Мекком и договорился, что тот немедленно примет двух командированных. Питерцы поехали в правление.

Николай Карлович встретил их весьма приветливо:

– Рад, рад видеть вас снова и в добром здравии. Слышал про ваше несчастье, Алексей Николаевич, и сочувствовал вам. Слава богу, справедливость восторжествовала, приговор отменен, и вы снова на службе.

– Спасибо. Признаюсь, это было неприятно.

– Просто неприятно, и не более? – недоверчиво прищурился фон Мекк. – Вас, исправного служаку, посадили в тюрьму. В два счета. Такой незаслуженный бламаж![32] А государь и не подумал вмешаться.

– У Его Величества и без меня хватает забот. Однако, э-э… ореол его для меня, признаться, поблек. Но это между нами.

Магнат фыркнул:

– А я и раньше вам говорил: нужна настоящая конституционная монархия, а не такая декоративная, как сейчас. С ответственным правительством, с сильной Думой. А может быть, даже и республика.

– Можем мы перейти к делу? – осадил предпринимателя сыщик.

– Можем. Зачем я вам понадобился?

– Мы ищем в Москве следы одного петербургского дельца. Или он торговец, или заводчик, но ясно одно: это темный человек.

– Что значит темный?

Лыков пояснил:

– Значит, что он уголовный. По привычкам, образу жизни, по тому, как ведет дела. Причем уголовный большого калибра, у них это называется «иван». А сейчас сей господин вознамерился залезть еще выше. Фартовая верхушка готовит выборы вождя, «короля» криминального мира. Наш имярек, кто он – мы не знаем, – отличается от своего главного соперника именно наличием коммерческой жилки. Соперник, некто Мезгирь, просто бандит. А нашему злодею кличка Сорокоум…

– Сорокоум? – переспросил Николай Карлович. – Странное прозвище. Он с умом ведет свои темные дела?

– Настолько чисто, что полиция даже имени его до сих пор не знает. Ни примет, ни прошлого, ничего!

– Как же вы надеетесь найти такого невидимку?

– Любой человек оставляет следы. Но сыщикам нужны подсказки. Вы знаете многих в торгово-промышленной среде Первопрестольной. Прошу вас подумать, кто из питерских деловиков вызывает подозрения. Кто похож на образ, какой я вам описал.

– Предприниматель, но способный на все…

– Абсолютно на все, – подтвердил Лыков. – Если встанешь ему поперек дороги, может и убить.

Фон Мекк уставился в стену, как будто на ней были написаны имена подозреваемых.

– О-хо-хо… Ну и вопрос… Да таких в деловом мире пруд пруди.