Паутина будущего

Неожиданно, словно по чьему-то сигналу, она встала из-за стола и направилась к выходу. Кристофер положил на стол полную горсть монет, заслужив тем самым неприязненный взгляд хозяина кафе, который взял деньги с таким видом, будто они были не совсем чистыми. Мэддок, спеша к выходу вслед за Кристофером, озадаченно оглянулся и увидел, как хозяин тычет пальцами в их сторону, делая какие-то незнакомые, но, очевидно, враждебные и вульгарные жесты.

Ирландец смог догнать своих компаньонов только тогда, когда они все трое впрыгнули в проходящий мимо автобус. Сделав еще несколько пересадок, они, видимо, доехали до нужного места. Все вокруг них было в движении; Мэддок подумал, что ему никогда не удалось бы привыкнуть ко всей этой суете. В некоторых местах на улицах было светло, как днем, но слишком многоцветно, слишком ярко. Люди в толпе тоже обескураживали его: они все словно нарядились на карнавал — настолько яркой и маскарадной была их одежда. Он видел широкие рубашки странного покроя, которые сверкали и блестели самыми разными цветами. Количество обнаженных участков тела значительно превышало ту норму, к которой он был готов. Повсюду встречались практически полуголые мужчины и женщины без всяких признаков стыда.

Мэддок снова напомнил себе, что он здесь гость и что именно его манеры и одежда кажутся окружающим странными и незнакомыми. Он время от времени оглядывался и смотрел вверх, чтобы хоть как-то сориентироваться, но они так часто меняли направления, что все попытки Мэддока были тщетными.

Они остановились у цветочного прилавка, за которым стояла улыбающаяся молодая девушка, почти ребенок, светловолосая и со счастливыми глазами. Она сунула свои ножницы в карман передника и вышла из-за прилавка, предлагая им сделать покупку. Катя немедленно выбрала цветок гардении, который воткнула себе в волосы с правой стороны. Она довольно улыбалась и весело смеялась, пока Кристофер копался в своем бумажнике, перебирая банкноты и мелочь. Но Мэддок заметил, что при этом Катя успела еще раз что-то незаметно проделать с чопом Марианны. Ирландец не мог также не заметить, как очаровательная улыбка на лице цветочницы мгновенно сменилась каменно-ледяным выражением лица, когда та увидела деньги, которыми расплатился Кристофер. Сопровождаемые ее холодным взглядом, они пошли дальше. Мэддок недоумевал, почему оплата наличными вызывала такую враждебную реакцию.

Они запрыгнули в фуникулер. Когда они подкатили к верхушке одного из холмов, Катя вновь проделала свои традиционные манипуляции с чопом. Она держала розоватый прибор таким образом, чтобы сидящий рядом Кристофер заслонял его от остальных пассажиров. Мэддок, однако, все увидел и нахмурился от непонимания происходящего. Никто не требовал от них оплаты проезда, и, по правде говоря, Мэддок с облегчением вздохнул, так как ему уже порядком надоели неприязненные взгляды, бросаемые им вслед. Он обратил внимание также на то, что цветок Кати остался лежать на сиденье фуникулера.

Сценарий повторялся снова и снова. Кристофер расплачивался, покупая легкую закуску для себя и Кати и что-нибудь более существенное — персонально для Мэддока. Один раз Кристофер остановился перед витриной магазина, из которого доносились исключительно соблазнительные ароматные запахи. Ирландец был приятно удивлен тем, что люди здесь умеют получать столь приятный аромат, а не только зловония, которые испускал тот парень в госпитале. Кате, однако, эта задержка не понравилась, и она стала торопить мужчин. В другой раз Кристофер по-детски улыбнулся и показал Мэддоку крошечную музыкальную шкатулку. Она была отлакирована каким-то черным веществом, на котором были выгравированы тонкие золоченые узоры. Шкатулка внешне была похожа на утерянный чоп Кристофера, но, в отличие от чопа, могла наигрывать несколько приятных мелодий. Мэддок даже узнал пару таких мелодий, знакомых еще с детства.

Каждый раз, когда Кристофер торговался и расплачивался с продавцами, Катя быстро и незаметно доставала чоп, проделывала свои манипуляции и, довольная, снова прятала его. Кристофер платил. Продавец неизменно провожал их холодным взглядом, и они шли дальше.