Паутина прошлого

Брагин забрал смартфон. Пока они разговаривали, на сайте появилось еще одно окно с трансляцией, но узнать в лежащей фигуре человека не удавалось. Если это Зайцев, то похититель сработал крайне оперативно. А еще это значит, что от центра города, где находится дом Зайцева, до места, где держат похищенных, не более семидесяти километров, а скорее и того меньше – иначе похититель просто не успел бы доехать. И все равно разброс огромный – почти все пригороды попадают.

– Два оставшихся окна зарезервированы для Маврина и Берковича? – Вопрос Арины вывел его из задумчивости.

– По всей видимости. Но Маврин мертв.

– Известно, кто его убил?

– Нет.

– И что вы со всем этим делаете?

– Проводим следственно-оперативные мероприятия совместно с частной охранной структурой: прочесываем подвалы, ищем свидетелей, пытаемся выйти на владельца сайта…

– И ты думал, что за этим стою я?

Все-таки она задала один из двух вопросов, которые он боялся услышать.

– У тебя мог быть мотив – месть.

– Спустя столько лет? – Арина покачала головой. – Я не думала о мести, у меня для этого просто не оставалось сил.

– Прости меня…

Морщинка перерезала ее лоб.

– Да, знаю, – кивнула она, – у тебя не было выбора.

Выбор был, хотел сказать он, – уволиться из органов, но дело все равно вела бы Юберева, и он вряд ли смог бы чем-то помочь. Он не стремился оправдаться, он просто хотел, чтобы она знала.

– Что тогда произошло? – спросила она.

– Кто-то видел нас вместе ранним утром, когда я подвозил тебя, и сделал далеко идущие выводы.

– Но ты ведь мог сказать, что между нами ничего не было.

– Не мог. Кто бы мне поверил? И что значит – «ничего не было»? Что-то ведь было… В сущности, они оказались правы. Я был пристрастен. Необъективен. Ты ведь стала для меня не просто родственницей подозреваемого, это уж точно. Я думал, что уезжаю на месяц-два, а вернулся через полтора года. Тебя уже не было в городе.

– Ты меня искал?

Вот и прозвучал второй вопрос, которого он боялся еще больше и на который у него не было ответа. Неловкий момент разрядил звонок мобильного. Снова звонил Зубарев, и хотя на этот раз Брагин был ему даже благодарен, все равно сбросил вызов. Тут же раздался писк СМС. «Перезвоните, плиз, очень надо», – писал Артем. Сообщил бы хоть, что за спешка, мысленно фыркнул Брагин, убирая смартфон в карман.

Вот теперь он был готов снова взглянуть на Арину.

– Как ты жила эти годы? – спросил он.

Она бросила взгляд на большие, почти мужские часы на запястье.

Куда-то торопится?

Брагину показалось, что сейчас она встанет и уйдет, но она осталась. Наверное, ей давно хотелось выговориться, выплеснуть все то, что держала в себе, и кто, как не Брагин, подходил для этой цели лучше других.

Командировка Брагина – месяц пройдет быстро! – оказалась для Арины полной неожиданностью, но она успокаивала себя: он вернется и поможет Олегу. Но минуло два месяца, три, четыре, а Брагин не возвращался. Завершилось следствие, дело передали в суд, который закончился, едва начавшись: для судьи все выглядело очевидным с самого начала. Был мотив – несчастная любовь, о чем говорили многие. Была возможность – хотя свидетель и казался сомнительным, хотя косил глазами и отвечал неуверенно, но его показания засчитали. Адвокат ничем не помог, блеял что-то невразумительное, давая стороне обвинения полную свободу действий. Олег на суде выглядел не совсем здоровым и, похоже, плохо понимал, в чем его обвиняют. Он пришел в себя только к концу заседания, вдруг разнервничался, начал кричать, что не убивал Лену, что нужно искать настоящего убийцу, но суд уже вынес вердикт. Олега уже назвали преступником. Более того, нераскаявшимся преступником, который не достоин снисхождения. Олег получил по полной.

Почти сразу после суда слегла мама, она умерла спустя год. Весь этот год для Арины прошел как в аду. Она металась между больной мамой в Петербурге и Олегом, которого перевели в колонию строгого режима в Воронежскую область. Об этом стыдно говорить, но когда мать умерла, она почувствовала облегчение. Сразу после похорон она переехала в Воронеж и устроилась в больницу, где проходили лечение заключенные. Других вариантов для нее просто не было – иначе бы Олег в колонии не выжил. А так у него… у них появлялся шанс.

Нет, Брагина она не искала. Предпочла о нем забыть, потому что знала: рассчитывать она может только на себя. Любая слабина, любая несбывшаяся надежда могла ее подкосить, а она должна оставаться сильной.

Выйти на свободу по условно-досрочному освобождению Олегу не удалось. На вопрос, раскаивается ли он в содеянном, он по-прежнему отвечал, что никого не убивал, и по-прежнему винил себя лишь в том, что не сумел спасти Лену. Все увещевания адвоката повиниться, подыграть, были им с яростью отвергнуты. «Я не хочу и не буду лгать», – говорил он. Естественно, нераскаявшийся преступник и дальше продолжал сидеть в тюрьме.