Паутина свободы

Ведьма словно в замедленной съёмке увидела, как его нога подбрасывает рукоять меча, пальцы левой руки смыкаются вокруг металлического цилиндра. Лезвие вспыхнуло вновь. И в следующее мгновение правая рука ведьмы выше локтя отделилась от тела. Одной она не могла уже удержать посох, когда некто вывернул его из пальцев. Затем вырвал посох из груди и нанёс им сокрушительный удар. Темнота.

Больше грабителя в плаще не рискнул беспокоить никто. Погрузив всё, что ему захотелось, он заодно забрал с собой станционных дройдов и стартовал. Только тогда в ангар рискнули войти главный инженер с пограничниками. Ведьма к этому моменту уже очнулась. Изо рта её стекала струйка крови. Дирк заглянул ей в лицо, попытался взяться за посох, пригвоздивший женщину к настилу пола, но она прохрипела:

— Нет! От этого не сдохну! Сначала – руку.

Дирк кивнул и отдал команду хирургу. Сейчас, пока клетки в отсечённой конечности ещё живы, были все шансы обойтись без протезирования. Медицинский дройд-хирург ловко зачистил края кости, соединил их трубчатой вставкой и принялся удалять обугленные участки ткани, один за другим сшивая кровеносные сосуды. Смотреть на это было тяжело, инженер отвёл глаза.

— Ты сумасшедшая, Рила, — с болью в голосе сказал он. — Все вы сумасшедшие. С палкой против меча…

— Вот поэтому ты и не герой моего романа, — прошептала ведьма. — Разные у нас взгляды.

Она закашлялась. Главный инженер надавил сенсор ручного комлинка:

— Директор! Где ваши медики?

«В лифте, я вместе с ними, — донеслось из динамика. — Как состояние госпожи целительницы?»

— Поганое, у неё кол в плече, шевелитесь живее!! — Дирк оборвал связь, снова повернулся к ведьме: — Я послал на наружную обшивку ребят с ракетомётами, но они немного не дошли. Пришлось стрелять издалека, не попали.

— У меня чувство, мы ещё пересечёмся. Не я, но кто-то из наших.

— Молчи, захлебнёшься.

— Нет. Лёгкое не пробито. Слушай. Меня сейчас в камеру… Прилетит эксперт, обязательно скажи: этот Тёмный странно виден в Силе. Фон. Мешает. Понял?

— Да понял, понял. Ну, живее, доктора железные! — Дирк сорвался на крик, увидев входящих в ангар медицинских дройдов из госпиталя станции.

Несколько часов спустя в штаб-квартире корпорации пожилой офицер сообщил двум женщинам подробности происшествия в отдалённом доке, передал отчёт пограничного дознавателя.

— Среди нашего персонала жертв нет, жизнь датомирской целительницы вне опасности, поэтому дело о нападении мы закрываем, — сказал он. — Однако, для вас, я думаю, оно представляет определённый интерес.

— Огромный интерес, полковник, благодарю Вас, — кивнула головой одна из женщин, тогрута. Обратилась к своей собеседнице: — Что думаешь?

— Версий, на самом деле, куча, — сказала та, поправляя густые каштановые волосы, зачёсанные на правое ухо. — Может быть, это чужак? Беспозвоночный какой-нибудь? Поэтому он странно виден в Силе.

— Думаешь, Рила с такими никогда не пересекалась?

Шатенка пожала плечами:

— Прилетит – спросим. Вариант второй. Какой-то чувствительный нашёл старый ситский клад. А в нём «горячий» артефакт. Отсюда фон, о котором упоминала Рила. И нечёткое ощущение от самого носителя.

— То есть, этот тип сам по себе слабосильный, а питает его артефакт?

— Вот-вот. И он же свёл его с ума. Хотя, Тёмная Сторона безо всякого артефакта сносит крышу ещё так. Помнишь, какая я была на Татуине?

— И вспоминать не надо. Видела то же самое совсем недавно, на Малакоре.

— Ну-ка, перестань! — погрозила пальцем шатенка. — В твоём положении переживания вредны. Постой. А может, это Мол? Он ведь Дарт. Самый настоящий сит, коронованный, так сказать.

— Джаррусу он говорил, что теперь «просто Мол».

— Чтобы не оттолкнуть. Твои подопечные были нужны ему, чтобы добраться до источника могущества. Ради этого он даже доброй феей назовётся.

— Да, версия не хуже двух других. Эх, ну, почему главный не выслал зонд и не записал сигнатуру его корабля?? — огорчённо хлопнула себя по коленям тогрута. — Хоть бы знали, что искать.

— Если это Мол, он вскоре снова всплывёт, — обнадёжила шатенка. — Такое не тонет.

— Мама…

Женщины синхронно повернулись к двери. На пороге стоял двухлетний малыш, одетый в долгополый кафтан и мягкие сапожки. Кожа его имела почти такой же мелово-бледный оттенок, как у шатенки. В голубых глазах мальчика блестели слёзы, видно было, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не разреветься.

— Что такое? — нахмурилась мать.

— Мам, меня Дана в лоб стукнула-а! — мальчик шмыгнул крохотным носиком, но снова не заплакал.

— А зачем же ты ей позволил? Я тебя как учила? Уворачиваться надо.

— Я не успел.

— Сильно болит? — шатенка наклонилась вперёд, подпёрла руками подбородок.

— Не, не сильно.

— Тогда ничего. В другой раз успеешь увернуться.

— В длугой лаз я ей пейвый стукну! — нахмурился ребёнок.

— Хочешь поссориться с ней насовсем?

Мальчик подумал. Сказал:

— Насовсем не хочу.

— Тогда драться не стоит.

— Кай, а почему это Дана тебя ударила? — вступила в разговор тогрута. — Ты ей ничего не сделал?

— Совсем ничего. Сказал только.

— Что именно?

— Она всё въемя командует. Я ей и сказал, что она генелайша.