Pavor Nocturnus

Вместо слов Фелиция лишь опустила подбородок на поставленную вертикально руку, и под натиском ее таинственного взгляда я вдруг почувствовал себя так, будто произнес абсурднейшую глупость. Затем она пролистала к последним страницам книги, разгладила корешок и, приблизившись ко мне вплотную, прижалась плечом. «Напряженные семейные отношения», — таков был заголовок вверху страницы. Она предложила, чтобы некий психологический тест рассудил нас. И в надежде на то, что положительный результат будет аргументом против похода к этим шарлатанам, равно как и продолжения разговора в целом, я согласился. Однако тотчас же пожалел, увидев порядка пятидесяти вопросов, из которых уже на шестом я раздраженно затряс ногой, предвкушая бесполезнейшую трату пятнадцати минут жизни.

Встречались и короткие вопросы, и втрое объемнее их, которые порой приходилось перечитывать не дважды и не трижды. В первых было не менее тяжело определиться с ответом: к примеру, счастлив ли я в браке? Что мне должно ответить? Женитьба не печалила меня (особенно до момента, пока мне не пришлось терпеть эту белиберду), но счастье — это слишком громкое слово для тяжелой семейной жизни. Благо, имелся вариант «не знаю». Интереснее, что порой я замечал на себе мимолетный взгляд Фелиции или едва различимый вздох, точно она хотела оспорить мой ответ. Между тем я отвечал искренне, если не считать конечных пунктов теста: мое терпение иссякло, и я ускорил ход, почти не вчитываясь в содержимое, пока не был поставлен последний плюс.

Тогда Фелиция посмотрела расшифровку в конце, выписала баллы за каждый из ответов и посчитала общий результат. Она долго вглядывалась в полученное число, погруженная в себя, и стучала карандашом по столу, пока не озвучила:

— Шестьдесят девять из ста.

— Что и требовалось доказать! Не отлично, разумеется, но и не…

— Это величина напряжения, Питер. Оценивается как выше среднего… Хотя до этого у меня получилось все восемьдесят.

В тот миг к моему лицу прилило столько крови, что багровая кожа не выдерживала давления и, казалось, вот-вот треснет, а я мысленно проклинал всех психологов, начиная с пресловутых Юнга и Фрейда.

— Все это чушь! — зарычал я, подобно разъяренному животному, и ударил стол кулаком в пылу чувств.

Фелиция закрыла книгу спокойно, почти беззвучно, но это взволновало меня сильнее, чем резкие движения. Вдобавок она отпила чай, смахнула остатки крошек с домашнего платья, повернулась и отставила все вещи, словно расчищая поле боя. Похоже, именно словесное сражение нам и предстояло, так что я напрягся в предвкушении. К тому же, она пристально смотрела в глаза, точно пытаясь проникнуть сквозь них в самую душу.

— Питер, когда мы последний раз проводили время вместе? — начала она тихо, будто в усталой, тоскливой полудреме.

— Вчера. За просмотром фильма.

— Вчера я смотрела фильм, а ты просто лежал рядом. Да и нас прервали раньше середины. Это вдвойне не считается… А до этого не помнишь? Вот и я тоже. Мне пришлось серьезно напрячь память — настолько давно это было! Больше месяца назад так уж точно. И на протяжении всего времени я уговаривала тебя посмотреть со мной фильм. Целый месяц, Питер! А это ведь просто фильм…

— Да потому что мне не нравятся твои фильмы, Фелиция, и ты это знаешь!

— Кто тебе запрещал выбрать любой жанр по своему вкусу? Боевик, триллер, фантастику — да что угодно! Пойми, мне важен не сам фильм, а время с тобой… Или ты мог предложить что-нибудь другое. Когда мы последний раз выходили на прогулку? Можно было бы и Виктима взять. Когда мы, в конце концов, последний раз занимались любовью, Питер? Если нет желания и сил, можно просто лежать в объятиях друг друга и говорить. Главное не в том, что и как делать, а в том, чтобы вместе. Хоть что-нибудь — вместе!

— Пойми, Фелиция, что я весь день провожу на шумной работе, а потому вечер мне хочется провести в абсолютной тишине… Что ж, давай сегодня вечером пройдемся по набережной, а потом я выберу нам интересный фильм и… этим тоже займемся, если тебе этого хочется.

— А хочется ли всего этого тебе? Думаю, не очень. Суть совместных занятий в общем желании. Я всегда мирилась с этим в отношении себя, но с недавних пор я заметила, что это касается и нашего сына… Знаешь, как Виктим расстроился из-за того, что ты не пошел с ним подготовиться к выступлению?

Признаться, я отвлекся на кофе не с целью смачивания горла, а для нескольких мгновений, чтобы припомнить, что там у него за мероприятие, и, разумеется, весомую причину моего отказа.

— Фелиция, как ты не понимаешь, что суббота — самый прибыльный день! И тем более, чтобы пропускать его ради какой-то там репетиции в школе.

— Не какой-то там, Питер, — это было очень важно для него! И никакие деньги мира не стоят обиды нашего сына.