Pavor Nocturnus

Писклявый рупор с двумя косичками уже набрал воздуха для мощного оклика, но я вовремя заткнул ее пробкой ладони и нырнул вместе с ней за мусорные баки. И без ледяной стены за спиной волосы дыбом повставали, как-то подсознательно я понял, что лучше вообще не дышать, авось пронесет. Поэтому замер и держал соплячкин рот в узде, а та не стеснялась слюнявить ладонь — в другой ситуации скривился бы от гадости, но не до этого было.

В фильмах ужастиках все по-другому, потому что мало кто проживал нападение потусторонних тварей, вот и снимают всякую чушь. ДеВи не кричал, как девчонка, и первое время даже не двигался, то ли искал в себе талант гипнотизера, то ли сам попал под влияние какой-нибудь дряни, а нужно было рвать когти. Второе отличие в чудовище — оно не пряталось на стене или потолке в ожидании жертвы, а нагло и бесстыдно выползло на свет с чавканьем, хлюпаньем, хихиканьем, рычанием, причем всем сразу. Путевку в чужой желудок паршивец все-таки не хотел, очнулся и помчался на всех парах по переулку — мало того, что нас не заметил, это нужно еще постараться, так и притащил что-то уродливое за собой, просто молодец, герой! И вряд ли монстр будет таким же слепым, хотя шут его знает, сколько у него там глаз, один, два или пару десятков, каждому на вкус и цвет, но я лучше останусь в догадках.

Я опрокинул мусорный бак, прямо-таки оттолкнулся от него, чем придал нам скорости и в который раз всех спас — дело в том, что из контейнера вывалилась куча пакетов на весь переулок, и это нечто споткнулось о них, развалилось и барахталось, как каракатица. Сначала я не трогал мелких, тем более Тонконожка у нас мастер по бегу, но страх превратил меня в олимпийского чемпиона, я забыл про усталость, боли в мышцах и прочее нытье на жизнь, все это заглушал старый-добрый инстинкт самосохранения. Левой-правой (черт возьми, оно гонится за нами), левой-правой (только не смотреть, его видок мне ничем не поможет, а то и убьет всю надежду), левой, мать его, правой, и хватит уже думать о всякой ерунде! В общем, я тянул тонкую ручонку за собой, все боялся оторвать, и мы повторяли все петли за ДеВи — не то чтобы я доверял ему выбор безопасного пути, но от шока голова была забита совсем другим. Когда его уже можно было схватить за шиворот, он обернулся и скорчил такую смешную рожу, как если бы увидел что-то пострашнее всех монстров, то бишь меня, и только сильнее стал перебирать ногами. На такой ноте мы далеко не уехали бы, вот и пришлось взять их в подмышки, как собачонок — девчонка легкая, почти невесомая, а вот с паршивцем вышло труднее, тот весил заметно приличнее подружки, еще и брыкался, как если бы я ему тумаков собирался надавать, вот же… слов нет, в смысле приличных, других-то навалом.

Чуть не засмеялся от ситуации — где вообще эту полицию носит, когда она так нужна, хоть полюбовалась бы на акробатический номер, я выдался вперед и думал только про ноги, больше всего похож был на страуса с крыльями-сопляками по бокам. Все казалось, что слюнявая зубастая пасть с запашком гнили, уже готовится к прыжку, а щупальца тянутся к лодыжкам, и эта мысль придавала сил лучше всяких энергетиков. Я бежал переулками без разбору, чтобы запутать его (а для этого и себя тоже), оторваться нам, а не моему сердцу, которое уже предательски кололо в надежде на отдых. И подсознание опять сыграло со мной если не злую, так точно не приятную шутку — корочки глаз заметили свет в ближайшем магазинчике, прямо-таки маяк в нынешней ситуации, и подошвы заскрипели на резком повороте, аж задымились. Кто-то из малявок подцепил длиннющую ручку двери, а я ногой дооткрыл, прямо как цельный многоклеточный организм сработали.

Можно выдохнуть, мол, победа, справились, выжили и даже не потеряли ни одной ноги на троих!

И тут я услышал знакомые противные колокольчики над входом, карикатурно расслабил руки от удивления, и балласт из сопляков грохнулся на пол со звуком мешков с картошкой.

Первым делом в глаз попал мой любимый зад, который я узнаю из тысячи, он был чуть выше кассового столика, идеальный по всем законам математики, как два золотых сечения. Оля соблюдала писанные, но мало кем читанные правила магазинчика, и всегда носила брюки под белую блузу, что отлично подчеркивало все выпуклости. Я уставился на не самое романтичное место моей мадонны по паре причин — во-первых, просто любил задницы, это же искусство, а природа лучший скульптор, тем более на любимого человека заглядываться вообще ежедневная обязанность, а во-вторых, только это и было видно. Она приставила лестницу между кассой и стеной и беспардонно вертела ягодками, пока копошилась на верхних полках, а все, что выше, закрывал огромный, как тарелка НЛО, плафон лампы. Видимо, переучет товара или что-то вроде, да и перед кем тут стесняться, в такое время шляются разве что полоумные парни, неадекватные дети и что-то уродливое у них на хвосте.