Пчела в цвете граната

С открытыми глазами Фёдор лежал под промасленным листом бумаги. Мысли мелькали мрачные, короткие, торопливые. Страх плескался в сердце бурливой рекой, опустошал от крови. Из сердца вырывалась боль, попадая в горло, превращалась в стон, звериный рык, абсолютно неслышимый в заводском шуме и грохоте. От неукротимой тряски мысли рвались на неясные полузвуки-полуслова. Фёдор крепился, собирал их в крепкую горсть, чтобы обдумать гадливую ситуацию, куда он по собственной глупости вляпался.

– Ярар, ярар! – сопел Фёдор. Брови его поднялись выше, он испуганно выглянул в щель между контейнерами, ощупью слепо рыскал по потолку и понимал, что сбросить контейнер собственными силами не получится. В шуме, в нарастающем гуле Фёдор чутко слышал приближение конвейера. Дзинькающие, знакомые звуки от станков, кран-балок, двигателей. Этот лязг движется следом, словно упрекает Фёдора в лени и гадливости.

«Дзини-дзинь… Прощай, Фёдор… Дзини-дзинь… нечего хорониться для сна в контейнерах».

Капли пота катились по впалым щекам в чёрный широко открытый рот. И когда Фёдор надсадно его сглатывал, тугая пружина в его груди раскручивалась, требуя выхода для крика о помощи, при этом отчётливо понимая, что сейчас не время. Пусть тару оставят на конвейере, тогда он крикнет, взвоет.

Губы уже шепчут: «Дурак ты, Федька. Ой какой дурак! Где были твои мозги, когда ты лез схорониться на шестой ярус? Мечтал поспать? А теперь накось выкуси. Кто там за рулём? Аська! Будь ты трижды проклята! Боже-боже! Был бы кто другой, попросился бы наружу, а перед этой комсомольской тварью нельзя быть в позоре».

Фёдор почувствовал себя мусором, который вывезли на помойку.

Грузной от дум головой он уткнулся в грязный борт и тихо застонал раненой собакой…

– Посторонись, – посигналил Ирдек и поставил на Асину пару ещё два контейнера.

Ася разозлилась: «Вот зачем так гнать, орать, что конвейер встал». Даже не обратили внимания, что она привезла болты и масляные насосы.

Ближе к обеду на складе появилась Василиса Васильевна.

– Тебя с утра в профкоме ждут, – постучала она ручкой по крышке погрузчика.

Ася покраснела. Она совсем забыла.

Подбежала Алина:

– Не забирайте! У нас совсем голо.

– Это ненадолго, – обернулась мастер к Алине, – и потом у вас ещё двое останется.

– Марина поехала менять батарею, Федька убежал за зарплатой.

– Ладно, Федьку сейчас найду, пригоню, – кивнула Василиса Васильевна Алине, а Асе строго-настрого наказала при первой же возможности появиться в профкоме.

– Приеду менять батарею – зайду, – пообещала Ася.

Зарядка стала садиться после обеда. Ася тихо подкатила к зарядной станции, остановилась под кран-балкой между рядов батарей. От зарядных устройств к батареям гулко и шумно шёл ток. Резко пахло кислотой, известью, глётом. Из будки вышел Рустам, с помощью прибора стал искать заряженную батарею.

– Я пока сбегаю в профком? – спрыгнула с погрузчика Ася.

– Вали, – кивнул Рустам, откручивая жёлтую заглушку и забирая пипеткой электролит для проверки.

Ася поднялась на второй этаж, с трудом отворила профкомовскую железную дверь со стеклом.

Ей очень обрадовалась помощница Светланы Васильевны Маргарита. После той аварии на складе она работала легкотрудницей в профкоме.

– Ася? Ася Мурзина? Приятно познакомиться, я Маргарита, – расцвела она в улыбке.

«Чего это она?» – удивилась Ася странному приёму. Они знакомы, когда-то Ася была у неё ученицей. Или Ася льстит себе? Это она знакома, а Маргарита её не помнит. В цехе семьсот человек и огромная текучка.

– Пошли со мной, – выдвинулась из-за стола Маргарита. – Владимировна сёдня на зарплате и три дня ещё там будет. А дело срочное. Начальник цеха о тебе несколько раз спрашивал. А я чё. Я ничё. Я за тебя не в ответе.

Асю вся эта ситуация крайне напрягла. Кто нажаловался опять, да так, что дошло до начальника цеха? Ася шла за Маргаритой по коридору мимо кабинета замначальника по безопасности, мимо огромных окон актового зала и не понимала, о чём говорит Маргарита, а она уже перешла на своё здоровье. Гундосо жужжа, как попавшая в паутину муха, Маргарита торопилась высказаться:

– Мне вчера с деревни мяты привезли, от боли в спине помогает. А я скажу – никакого толку, воняю, как ванильна мороженка, а боль не стихает. Не знаешь ли ты, чем спину лечить? Мне одна посоветовала яичные желтки растереть с керосином и пить натощак. С неделю пробовала, желудок бастует.

Коридор скоро заканчивался, чем ближе было к кабинету начальника цеха, тем торопливее и непонятнее была речь Маргариты.

– …Напиться двумя стаканами шиповника… думала сдохнуть, раз-навсегда… блевала… от лака волосы полезли… пчелино покрывало на спину майки пришить…

Маргарита толкнула дверь в приёмную начальника цеха. Видимо, неудачно, и, чтобы не закричать от боли, Маргарите пришлось заткнуться и ухватиться за поясницу. Разозлившись на весь белый свет, Маргарита с разлёта захлопнула дверь и нерешительными шагами повернула обратно.

– Потише можно? – скуксилась секретарша от грохота и торцом поставила нож, которым подтачивала карандаши.

– Простите, – извинилась Ася.