Печать дьявола (СИ)

...Распахнув двери своей гостиной, Риммон резко свернул к буфету. Налил стакан вина и залпом выпил. Налил ещё и выпил снова. Кровь ощутимо пульсировала в жилах Сирраха. Руки тряслись. Стучало в висках. Дыхание сбивалось. Ноги странно ослабели.

Он любит ведьму. Самую настоящую ведьму. Он налил ещё один стакан и вновь осушил его, не почувствовав вкуса. Да, ведьму. Риммон прошёлся по гостиной. Немного успокоился. Дрожь в ногах постепенно прошла. Дыхание выровнялось. Да, ведьму. С размаху Сиррах плюхнулся на диван и глубоко вздохнул.

А, собственно говоря, чего он так разнервничался? Столько вздора про них говорят! Но, что, если правда, что они могут любить только инкубов? Нет, это чепуха. Она... любит... будет ... любить его. Он уверен. Почти ...уверен. Нет. Это всё бредни. Риммон пожал плечами. Инквизиции уже нет. Пусть себе летает...

"Ничего себе -- пусть летает! -- всколыхнулся он снова. -- Зима на дворе! В одной рубашке! Простудится, сляжет! А если упадёт?! А если кто увидит? О чём только думает?! О, le femme, le femme..."

Риммон вскочил и поспешил в женский портал.

Эстель спряталась за портьерами спальни и тряслась в беззвучном плаче. Её мать убили селяне, сшибли поленом в воздухе и затоптали ногами, крича, что она ведьма. И дёрнула же её нелёгкая! Почему она не утерпела? Неумолимая и неконтролируемая сила полнолуния всегда путала её мысли. Она вдруг становилась каким-то совсем иным, безумным и неуправляемым существом. Небо манило её, метла начинала приплясывать и кружиться около неё. Пересилить этот мощный зов ночного звёздного неба и белого лилейного лунного сияния она была не в силах. И надо же было...

Он видел всё. Он всё понял. Не мог не понять. Это конец.

Она вспомнила вдруг глаза Риммона, изгиб губ, привычку откидывать волосы со лба. Её власть над ним, которой ей так нравилось забавляться, его прерывающееся дыхание и темнеющий, словно от вина, взгляд, когда он смотрел на неё, вспомнились и удручили непереносимой болью. Неожиданно она осознала, насколько успела привязаться к нему. При мысли, что теперь она потеряет все это, её сердце болезненно сжалось. Да, теперь Риммон уйдёт. Надеяться не на что. Рыдания сотрясали её хрупкое тело.

Ей захотелось умереть. Или убить его. Или уничтожить весь Меровинг. Его приближающихся шагов она не услышала и встретилась с ним глазами лишь, когда он отдёрнул штору.

Да, он всё понял. Не мог не понять. Риммон долго молча смотрел в заплаканные голубые глаза, ставшие от слёз почти бирюзовыми. Молча обнял хрупкие плечи. Поцеловал высокий бледный лоб, и его чёрные пряди впервые перемешались с её белокурыми локонами. Прижал к себе. Долго гладил по волосам. Слёзы Эстель высохли. Спрятав лицо у него на груди, вдыхая исходящий от его сюртука запах сигар и пороха, ощущая тепло его тела и согреваясь в нём, она возликовала. Сибил была права! Он -- стоящий мужчина. Он не испугался её странного дара, не бросил её, он остался ей предан! Он любит её! Любит! Любит. Любит...

Ей захотелось смеяться, петь, танцевать, летать.

Летать вместе с ним.

* * *

Мысли других девиц были не столь возвышенны. "Это просто загадочно, куда исчезают деньги?" Для Эрны Патолс этот вопрос был одним из самых непостижимых. Впрочем, она никогда всерьёз не упрекала себя за это, -- женщине, которой хватает денег, как известно, просто недостаёт фантазии. Но здесь, в Меровинге, она рассчитывала существенно поправить своё финансовое положение. Однако прошло уже три месяца, а что изменилось? Обстоятельства сложились не в её пользу. Богача Риммона перехватила у неё под носом эта вертихвостка Эстель, о мерзавце Морисе де Невере Эрна не хотела и вспоминать, еврей Хамал оказался чёрт знает кем и не пожелал иметь с ней дела. Мормо никогда не домогался её, но скорее, пугал, нищий Митгарт, в свою очередь, никогда не интересовал её, и лишь Нергал неоднократно пытался затащить её в постель, но при этом и словом не обмолвился о звонкой монете.

Что происходит, чёрт возьми?

* * *

Тем временем сонное сознание Нергала потревожил удар колокола. Ему снился Виллигут -- танцующим канкан в совершенно бесстыдном женском белье. Генрих то подкидывал ноги вверх как заправская хористка, то крутил тощим задом у Нергала перед глазами. Фенриц чувствовал странный, томящий диссонанс, но нить понимания чего-то важного безнадёжно ускользала.

О! Наконец-то он понял! У Виллигута вовсе не было тощего зада! Напротив, он был даже излишне, по-женски полнотел в бёдрах... откуда же...Новый удар колокола...

Где звонят? В каком вообще варьете танцует Виллигут? Нет, чего-то все-таки он не понимал. Колокол ударил снова. Совсем рядом. Отчётливо и гулко. Это Меровинг. Фенриц открыл глаза. Тьфу! И приснится же такое! Нергал потянулся и хрюкнул. Надо рассказать Мормо, он обхохочется. Неожиданно Фенриц вспомнил ночь. Чёрт возьми! Виллигут мёртв. Вот, что он не мог вспомнить во сне!

Одним рывком Нергал спрыгнул с кровати.

* * *