Печать Древних (СИ)

Некрос ответил на зов Лицедея — трёхрогая драконья тень, напоминающего Владыку Смерти лишь отдалённо, отделилась от хмурых багровых туч, и в полёте с ней произошла метаморфоза: дракон обратился в теневого великана, сотканного из чёрной дымчатой энергии с горящими красными глазами. Сущность, тень чудовищного божества, была выше деревьев, их кончики еле достигали его пояса. Тень провела рукой по лесу, словно по колосьям, и беззвучно двинулось в сторону, куда побежала цель Лицедея.

Ширен схватился за сердце — в груди резануло, будто кто-то пробил её огненным кулаком. Гробовщик выронил лук, упал на колени, а над ним возник Лицедей с очень ядовитой улыбкой.

— Я держу твою жалкую жизнь, Ширен, вот в этой руке, — прошипел он, тыча в нос старику сжатый кулак. — Она настолько тонкая, настолько хрупкая, что поведи я немного энергией, она разобьётся, и ты отправишься пищей к моему повелителю.

— Прошу, нет! — прохрипел Ширен, хватаясь за шею. — Не надо, умоляю!

— Тогда ты мне будешь подчиняться! Ты перестанешь мне дерзко перечить!

— Да, да!

— Найдите мне серп! — Лицедей махнул рукой, и Гробовщик рухнул на землю.

Ширен повернулся — вместе с ним упали Марий, рубиновые наёмники и все некросициары. Кто-то из них больше не поднимался. Лицедей встал в центр поляны, закинул над головой сжатую в кулак руку, и павшие восстали вновь. Ширен облизал сухие губы, взял лук и оглянулся ещё раз на Мария — на кригаалене не было лица. Гробовщик до сих чувствовал на себе взгляд из пустоты, двух переливающихся синих с мертвенно-бледной искрой глаз могучего полубога.

Ринельгер почувствовал, что их преследовало. Оно не состояло из крови, в нём не было и её капли, но сотканное из первозданной энергии. Нематериальная сущность, могущественная, страшная.

— Проклятие, — сказала Вирра, догоняя чародея. — Лицедей… призвал к силам Потока.

Нечто будто ждало этих слов, небо заволокло тьмой, и Ринельгер на бегу вскинул голову верх — огромная рука из теневой материи, хватаясь за увядающие на глазах ветви, опускалась прямо на головы беглецов. Чародей пустил чары, но они рассеялись, не причинив сущности никакого вреда. С каждым новым шагом в голове возникал и усиливался шёпот, и Ринельгер уже не слышал собственных мыслей.

Ландшафт начал изменяться, переходя на плавный подъём, они приближались к невысокой горной цепи, напоминающей челюсть с огромными острыми зубами. Великан ударил где-то за спиной, посылая волну энергии, что в тот же миг накрыла беглецов. Ринельгер упал лицом вниз, вспоров землю носом. Сжав зубы и не обращая внимания на тёплую струйку крови на губах и подбородке, он перевернулся и был готов к ещё одному энергетическому удару. Михаэль, рухнув в двух шагах от чародея, поднялся, опираясь на меч, а Вирра, встав лицом к сущности и жестикулируя, пустила сдерживающие чары — и волна тени накрыла их вновь. Ринельгер послал заклятие из арсенала Орина в суккуба, чтобы сберечь её жизненную энергию — ещё бы чуть-чуть, и Вирра бы больше не поднялась.

Сущность вытянулась во весь рост, чтобы послать самый мощный импульс, который бы ни один чародей не смог выдержать, так казалось Ринельгеру. Но рёв где-то в небесах развеял его мрачные прогнозы, пронизывая алые облака, на сущность спикировал дракон — тот самый, спасённый в Теневале. Голову великана лизнуло синее пламя, он пошатнулся, вбрасывая руку в попытке схватить зверя.

— О, демоны Потока! — крикнул восторженно Михаэль. — Дракон! Настоящий дракон!

— Возьми себя в руки! — Ринельгер подбежал к Вирре и помог ей встать.

— Ты… — слабо сказала суккуб, — ты всё-таки не убил его, Ринельгер… Я так рада.

— Вставай, родная, вставай, — чародей перехватил её за плечо. — У нас есть ещё немного…

Последние его слова заглушил взрыв, и Ринельгер оглянулся — переполняясь пламенем сущность сжалась, тряслась, энергия в ней вспучивалась пузырями и взрывалась, а дракон кружил вокруг и продолжал поливать великана синим огнём.

— Это великолепно, мать вашу! — в глазах Михаэля поблескивало.

Ринельгер улыбнулся — картина и вправду поразительная. Ярость и грация, мощь и величие олицетворяли этих крылатых зверей. И много приятнее становилось, когда дракон сражался на твоей стороне. Быть может, король Валемерт чувствовал то же самое, видя, как Архилиос уничтожал его врагов.

Теневой великан пал, рассыпаясь на бесцветную энергию. Дракон кружил и добивал пламенем его остатки. Ринельгер повернулся к горам, впереди виднелось узкое ущелье. Пора было убираться подальше отсюда.

Прогремел оглушительный хлопок, чародей зажмурился, а потом громогласный вопль. Ринельгер одёрнул голову, дракон, жалобно заревев и испуская пламя по чешуе, спикировал над ними, разбрызгивая тёмной пламенеющей кровью, и упал где-то за горами. Внутри чародея всё рухнуло, вопли восхищения Михаэля стихли, дрогнула Вирра, будто бы это её только что смертельно ранили. Мимолётную тишину леса разрушили треск горящего древесины и слабеющий рёв умирающего дракона.

— В ущелье! — крикнул Ринельгер.